Локьё замер, мышцы его напряглись.
Элиер убрал руки и распрямился. Какой уж тут массаж?
– Скажи, Домато, – медленно начал эрцог. – Я устал, я не в силах
сейчас коснуться паутины, чтобы понять, куда это всё заведёт... Но
ты говорил мне как-то, что не понимаешь линейности наших прогнозов.
Чем ТЫ руководствуешься?
– То, что ты называешь «паутиной» – нелинейно, только и всего, –
доктор пожал сухими плечами. – Последователи Аграция способны
воспринимать лишь малую часть истинных связей. Это идёт из древнего
парадокса о том, что любое законченное учение сужает восприятие. И
чем далее – тем более. Я воспринимаю Вселенский закон иначе, но
воспринимаю, как ты видишь. Трудно не воспринимать очевидное и
уповать лишь на слепой случай. Или считать, что это двуногие
управляют миром. Вселенная – сеть, мы в ней лишь рыба.
Эрцог помолчал. Его чувствительное сознание замерцало, обретая
равновесие в сказанном.
Наконец он выдохнул:
– Почему ты не говорил со мной об этом раньше?
– Потому, что ты не спрашивал. Но я рад, что ты не боишься быть
ребёнком сейчас. Я сообщу Бгоро, что у тебя серьёзные нарушения
мозгового кровообращения, это, кстати, не так уж далеко от истины.
А ты полежи. Элиер, я рекомендую полную санацию сосудов и общие
процедуры регенерации. И отвечать за результаты лечения будешь ты.
Раз уж решился защищать пациента – защищай до конца. И не допускай
его общения с регентом, а регент будет настойчив.
Открытый космос.
Абэсверт
– Эрцог и в самом деле настолько болен, что я не могу даже
поговорить с ним?! – дежурный с «Леденящего» выпил-таки моё
терпение, и я повысил голос. – А ну, дай кого-нибудь старше по
званию!
Хэд!
Ну вот, рассердился и, сам не заметил, как надавил.
И, досадуя уже на себя, наблюдал теперь, как лоб бойца
покрывается мелкими капельками пота.
Парень судорожно сглатывал, но сказать ничего не мог. Я выбил
его из реальности, и он потерялся. Видимо, пытается сообразить, где
он и кто тут «старший по званию».
Абэ то да хербэ!
Я постарался выровнять дыхание и найти в окружающем бреде
какой-нибудь конструктив.
– С доктором можешь меня связать? То есть с врачом. С главным
врачом эрцога.
Дежурный с облегчением закивал и, спустя секунд десять,
протянувшиеся для меня минутами, на экране возникло раздраженное
лицо Домато.
– Что ты творишь? – выдал он мне вместо приветствия. –
Распущенность в эмоциях – это последнее, что я хотел бы видеть в
твоём поведении!