– Я хочу поговорить с эрцогом, – к ответному накату я был готов,
и ловко ушёл «вбок».
– Зачем? – врач уставился на меня холодно и внимательно, словно
опять планировал, как сподручнее разобрать на запчасти.
– Я не готов обсуждать это с тобой.
– А он не готов сейчас говорить о делах.
– Я не о делах, – произнес я медленно и членораздельно. – Я
просто-хочу-его-увидеть!
Я не знал, как объяснить Домато, чем именно меня торкнуло. Я
возвращался на «Ворон» и вдруг понял, что надо бы глянуть по пути и
на эрцога…
– Стыкуйся, – кивнул он вдруг, прищуриваясь. – Но только
попробуй загрузить его чем-то. Голову оторву.
– Спасибо, – я вложил в благодарность изрядную долю иронии.
Да, я летел по своим делам. Да, меня оповестили сегодня, что
Локьё болен. Да, Дьюп сообщил о возможном прекращении
перемирия.
Но это всё не вопросы для имперского капитана.
Повода для нашей встречи не было, но…
Эрцог действительно выглядел не лучшим образом. Он был бледен,
измучен и как-то словно бы истончён. Но мне обрадовался.
– Ты? – спросил он, приподнимаясь на стандартной кровати
медблока, изученной уже и моей спиной до тонкостей.
Моё появление на экзотианской территории действительно выглядело
странным, даже если допустить, что я не в курсе последних событий.
Но Дьюп сообщил мне и о временной передаче командования регенту
дома Аметиста. Некой деревянной обезьяне по кличке Бгоро
Тауэнгибер, чтоб его дакхи съело.
– Мимо летел. Решил проведать.
– Домато велел ничего не говорить мне о делах?
– Велел. Но я и сам не собирался. Грузить не хочу.
– А чего тогда хотел? Удостовериться? – усмехнулся Локьё.
Вышло иронично и грустно.
– Проведать хотел. Тупо.
– Не боишься ты...
– Кого? – я сделал большие глаза, чтобы хоть немного развеселить
его. – Регента что ли? А пусть погоняется. Давно я в догоняшки с
Содружеством не играл.
– А-а… – протянул эрцог. – Я у тебя, значит, на одной стороне
воюю, а регент – на другой?
Он рассмеялся, и щёки его слегка порозовели.
– Вроде того, – согласился я. – Ты поболей пока, а я проясню для
себя: кто тут с кем воюет.
– Пламя и Бездна, – выругался вдруг Локьё.
Эрцог хотел дотянуться до подвешенной у изголовья полки, но рука
соскользнула, и он потерял опору.
Я наклонился к нему, придержав легкое плечо:
– Лежи, а то мне Домато голову оторвёт. Серьёзно так обещал. – Я
не смог сдержать улыбку.