и приборов.
Отсутствие даже намёка на роскошь поражало Энрихе в личных
помещениях эрцога на «Леденящем». Он видел наземные апартаменты
дома Сапфира - они были более, чем роскошны.
А вот корабль и медицинский бокс показались ему типовыми, скудно
обставленными, лишенными каких-либо личных удобств.
Энрихе, склонив голову в вежливом поклоне, передал отцу личные
письма на настоящей бумаге.
Письма ему навязали родственники, решив воспользоваться
неожиданной оказией.
Эрцог письма читать не стал. Он лежал и разглядывал внебрачного
сына. Одного из многих – не самого избалованного и не самого
успешного, но чем-то похожего на него самого в юности.
Иннеркрайт был высок, широкоплеч. Фамильное сходство проступало
в нём всё сильнее - прямой нос, выступающие скулы, холодноватый,
отрешенный взгляд широко расставленных серых глаз.
Был он чем-то похож и на капитана «Ворона», тот разве что
зеленоглазый, и уголки губ всё время приподнимаются в нахальной
улыбке.
Локье кивнул сыну, размышляя про себя, отчего он опять вспомнил
имперского капитана? Чем тот его зацепил? Чем он лучше Рико,
поведение которого безупречно? Который глядит эрцогу в рот, а не
глазеет по сторонам и улыбается, словно накурившийся ики.
Где он, кстати, сейчас, этот хаго?
Эрцог с удивлением понял, что думает о капитане «Ворона» с
непривычным теплом.
– Рико, – изголовье капсулы поднялось, повинуясь мысленному
приказу Локьё, и он принял полусидячее положение. – Подойди ближе,
отбросим протокол.
Эрцога раздражали сейчас упорно соблюдаемые сыном положенные два
метра. Он хотел, чтобы и этот наклонился к нему, и, может быть,
даже коснулся плеча.
– Сядь рядом.
Энрихе подчинился, куда бы он делся.
«Такой же, в общем-то, щенок, – размышлял эрцог. – Немного
постарше, но, учитывая провинциальное воспитание одного и военную
карьеру другого – двадцать лет – разве это разница?»
– У меня будет для тебя два поручения, Рико, – Локьё вздохнул,
мучительно перебирая слова в поисках нужных. – Официально –
командование эскадрой принял на себя регент дома Аметиста,
неугомонный Бгоро Тауэнгибер. Но я опасаюсь, что и за сутки-двое
моего послеоперационного покоя его командование может иметь
необратимые последствия для наших отношений с Империей. Я знаю, ты
делаешь успехи в построении интуитивных моделей. Между Бгоро и
реальностью нужен определённый буфер, который сдержит последствия
его нервности, – Эрцог перевёл дыхание. Один из медицинских
датчиков тревожно замигал. Скверно. Нужно успеть договорить. –
Рико, мне не нужно ухудшение отношений с имперцами. Бгоро задумал
некий блицкриг, но кто-то должен проследить, как и куда будет расти
мыслимое им «древо». И вовремя прекратить его рост, если
потребуется. Быстрая победа – это прекрасно, но баланса с силами
Империи мы добивались несколько лет, и, в случае нереальности
задуманного регентом, откат будет сокрушительным. Ты должен найти
сегодня время и для медитации, и для того чтобы сориентироваться в
фактически происходящих событиях. Помни – это опасно. Сегодняшнее
равновесие стоило жизни старому эрцогу дома Аметиста. Не допускай
перенапряжения, действуя психически. Всё, возможное для решения в
реале, нужно решать в реале.