– Я бы тебе не советовал, – сказал Локьё, когда я это озвучил. У
Келли от тыканья эрцога дёрнулась щека. – Я над Плайтой достаточно
сегодня налетался. Это не полезно. Командуй с «Ворона».
– Не пойму твоей заботы, – парировал я. – Боишься, что увижу
кое-что ещё? Колин намекал, что дело тут не только в заводах.
– Я и сам не пойму, чего я вдруг забочусь о тебе, хаго. Но
относительность моя к тебе мало корыстна. Ничего ты там по глупости
своей пока не заметишь. А даже если заметишь – не поймёшь, мал ещё.
А вот нервы испортишь. Планета, она в каком-то роде тоже живая.
Твои люди эмоционально тупее моих, мне будет даже интересно,
сколько они там нахватают блох. А вот на тебя уже посмотрел. Тебе –
хватит. Да и Пфайфер потребует переговоров, а кроме тебя – говорить
тут не с кем.
Эрцог скривил губы в презрительной усмешке, но я уже читал его
настоящие эмоции и видел, что он действительно озабочен.
А вот Келли не видел. Келли уже тащил из кобуры сенсорный, чтобы
доставить эрцога на «Ворон» в менее ехидном состоянии.
– Отставить, капитан, – поморщился я. – Думаю, господин эрцог по
доброте душевной даёт нам ценный совет.
Лицо Келли перекосилось от удивления, но тут дверь отползла, и в
каюту шагнул Бризо с двумя своими боевиками за спиной. Боевики,
впрочем, остались за дверью. Но Келли хватило и одной алайской
рожи...
– Это!.. – сказал он. – Это!..
– Это Бризо, – представил я и вцепился в ошейник Кьё. Если бы не
моя реакция, мы бы уже знали, съедобны ли для собак алайцы.
Я вспомнил, что эрцог велел Бризо доложиться ему сразу же, как
того выпустят из медблока, вот он и припёрся.
Да... Не хотел я показывать Келли алайцев так близко.
– Садись, Бризо, – сказал эрцог. – Происходящее и тебя касается.
Ты переходишь в подчинение к капитану Пайелу на время операции по
Плайте. «Каменный ворон» возглавит то, что мы с тобой недоделали.
Мы должны завершить всё в максимально сжатые сроки, а имперцы нам
помогут. Если между вами возникнут какие-то личные трения –
обратись ко мне. Ну а если ты свяжешься через мою голову с
Пфайфером... – эрцог досказал фразу по-алайски, и Бризо
позеленел.
Воцарилось абсолютное молчание. Мои парни с отвращением взирали
на алайца, алаец пустыми глазами уставился на Локьё.
Я смотрел на пустой стакан. Мне хотелось пить. Да и есть
тоже.