Я понял, о чём он.
– Щас, разбежался, – сказал я, в подробностях вспомнив Душку
генериса и эти самые наручники. Шрамы на руках тут же зачесались. –
Келли, – я нашёл капитана глазами. – Мне нужна твоя голова. И руки.
И Дейс. Или кто там ещё у тебя из технически одарённых?
Когда на связь с нами вышел генерал Пфайфер, эрцог был закован
самым причудливым и жутким образом.
Ребята постарались. Более устрашающую конструкцию за такой
короткий срок вряд ли можно было придумать. И более безобидную –
тоже.
Однако Локьё талантливо изображал жертву. Сомы он выпил совсем
немного и его уже «отпустило» – лоб покрылся испариной, вокруг глаз
проступила синева. К тому же он расслабился, наконец обвиснув в
кресле.
Пфайфер действительно орал. Однако Мерис тоже давно ни на ком не
срывался. И эти переговоры были ему кстати.
Если коротко, то разговор шёл примерно таким образом.
«Вы, гады! – визжал Пфайфер. – Нарушили перемирие и вторглись на
экзотианскую территорию!»
«Зато ваш командующий – у нас», – парировал Мерис.
По силам и менталитету противники были примерно равны.
Я понял, что Дьюп просто тянет время, пытаясь выиграть хоть
что-то сверх рассчитанного нами.
Он или инспектор Джастин уже пришли бы к какому-то решению в
споре с Пфайфером, но Мерис был не менее упрям и так же легко
заводился, как и экзотианский генерал-барон.
Прошло около часа, а они продолжали орать друг на друга с
неугасающим энтузиазмом. А ещё будет обещанный тайм-аут после
предварительных переговоров.
Мы должны были успеть. Должны.
И мы успели.
Дьюпу удалось затянуть переговоры на сутки! Покончив с Локьё, он
подсунул Пфайферу ещё какую-то свинью. Я успел даже немного
поспать.
В полудрёме прибыл и на «Леденящий». Никого из своих я с собой
не взял: в обслуге не нуждался, а рисковать ребятами не
хотелось.
Когда мы вышли из шлюзовой камеры, Эрцог, шагающий чуть впереди
меня, затормозил, обернулся, и я прочитал в его глазах что-то
холодное и жуткое, поднимающееся в нём, как поднимается, раздувая
клобук, ядовитая змея.
Весь сон тут же слетел с меня. Перемена, произошедшая с Локьё,
была страшной и разительной. Я невольно потянулся к оружию.
Но эрцог сделал какой-то жест и мышцы мои превратились в стекло.
Умом я понимал, что именно он сделал: овладел вниманием, вошёл в
контакт и сковал восприятие. Однако вырваться я не мог.