—… Он как появится из леса, а я так сильно испугалась, что
застыла на месте. Он и воспользовался… Отобрал лукошко с грибами, а
потом… потом… снасильничал, а ведь до этого я невинной была.
В эту секунду её плутоватый взгляд метнулся в сторону
широкоплечего блондина, который попытался скрыть довольную
улыбку.
А вот следующий за девушкой вихрастый мужик, лет на десять
старше неё, заревел точно раненный зверь, потрясая плотницким
топором:
— А я всё равно женюсь на тебе Алёнка! Как и было уговорено с
твоим отцом! А негодяю этому — голову отрублю! И тому, кто мне
поможет, я дам цельный золотой! — на этом моменте все люди
пораженно выдохнули. — Да, золотой! Вы меня знаете! Моё слово
крепко! Да и деньги у меня водятся!
Народ поддержал его азартным гулом, а я выпученными глазами
смотрел на Алёнушку. И хрен с ней, что я угадал, как её зовут. Меня
потрясло другое — как она бессовестно повесила на меня своё
грехопадение! Похоже, она кувыркалась вон с тем блондинчиком, хотя
была невестой вихрастого мужика. А тут я ей весьма вовремя
подвернулся, вот девица и свалила на меня потерю девственности.
Видимо, если бы после свадьбы выяснилось, что она уже вкушала все
радости секса, то ей явно пришлось бы туго. Вот Алёнушка и
выкрутилась. Ведьма! Надеюсь, здесь не все бабы такие.
Меж тем люди стали приближаться к тому месту, где я затаился.
Они должны были пройти в паре метров от меня, и я посетовал на то,
что второпях не забрался подальше в кусты, а то как-то плохенько
они меня скрывают. Надо исправлять ситуацию. Я стал осторожно
пятиться, стараясь не задеть растения, но мне под ногу попала
ветка, которая хрустнула так, словно разорвалась бомба. Ну, мне так
показалось. Кончено, она хрустнула не так громко, но всё равно
привлекла внимание крестьян. И те мигом насторожились. Я тоже
застыл, боясь дышать.
И тут вдруг раздался яростный голос особо глазастого мужика:
— Да вон же он в кустах! За мной, братцы!
Мне не оставалось ничего другого, как рвануть по лесу во все
лопатки. Я прекрасно понимал, что они не станут меня слушать, а
мигом лишат одной жизни через усекновение головы.
А чтобы мне легче было бежать, я бросил в преследующих меня
людей лукошко и грозно заорал:
— Граната!
Но те не обратили никакого внимания на мой ор и лукошко. Вот
ведь темнота необразованная! Они продолжали гнаться за мной, треща
кустами и топча траву. Из-под их ног выскакивали насекомые и мелкие
птички. И порой мужики кричали что-то оскорбительное для меня.