Другой боец, сидит в сторонке, навалившись спиной на хладный
камень, не имея возможности подняться на ноги. Навсегда. Я один,
кто из этой всей заварушки, ценой десятка жизней, вышел без единого
увечья. На меня вновь накатывается апатия.
Я стискиваю зубы, рычу в невольной злобе, на себя, на этот мир,
на всех вокруг...
— Правильно, правильно, и покричи, легче станет. — усмехнулся
охотник. — Можно и порыдать, это не зазорно.
— Не дождётесь. — сквозь зубы выдавливаю я.
Замок было решено оставить завтра рано утром. Сейчас, никого из
нас, не держат ноги. У кого они еще остались. Нам надо немного
отдохнуть, перевязать раны. То, что нападение на замок повторится —
очевидно. Только вот будет оно уже не таким, каким было сейчас — не
неуправляемая толпа, а маленький диверсионный отряд, из тех, кто
даже не учувствовал в этом штурме, но узнает о его провале, явится
ночью, и тихо, мирно, всех вырежет. Возможно, даже этой ночью. Но
тут уж ничего не попишешь — сейчас мы действовать уже не в
состоянии.
Моем раны, вытаскиваем то, что в них застряло, накладываем
повязки. Перевязываем обрубки, пережимая кровоток, и тихо стонем,
уже представляя, какая веселая поездочка нас ждет впереди. Безногий
калека, безрукий... и просто — дебил. Седлаем лошадей, готовя и их
к долгой поездке, кряхтим, и старательно гоним прочь тревожные
мысли.
Тело Мухи... я не смог с ним ничего сделать. Этот замок
отличается по планировке от моего замка — тут есть только стены,
сам донжон, конюшня под замком, и полное отсутствие внутреннего
дворика и погреба. Но даже если бы и были, земли бы все равно не
хватило для могилы. А просто бросить посреди тронного зала — у меня
совесть не позволяет. Все же он действительно был мне как сын. А
забрать с собой — физически невозможно.
В итоге, покинув замок рано утром, еще до первых петухов, я
оставил тело моего сына названного, и предателя государства, прямо
рядом с телом изувеченной Лили, что была сброшена лично мной под
стены замка, и затоптана сотней мужских ног. Ни на что большее, у
нас не было ни времени, ни сил. Ничего меньшего, я не мог себе
позволить. Спите спокойно, вместе, навсегда.
Единственная ценность, какую я смог найти в замке, за
исключением склада арбалетов, что был благоразумно предан огню, это
были лошади. В первую очередь наши же лошади. Но гнать их обратно в
город через лес, или же по дорогам — мы не в состоянии. Так что
все, что мы могли с ними сделать, это отпустить в свободное
плаванье, сняв узду и старательно настегав по ляжкам.