Раненого в ногу бойца, перевязали, вытащив из ноги стрелу и
обработав рану не калёным железом, как предлагали некоторые, а
ячменной водкой, пропущенной через угольный фильтр. На сломанные
конечности упавшего с дерева бойца наложили жгуты. Правда ему до
этого всего, нет никакого дела, судя по всему, во время падения он
повредил не только руки и ноги, но и голову, так что смотрит на мир
сквозь пелену бреда бессмысленными глазами. По этому случаю, мне
предложили сделать больному лоботомию, подручными средствами,
естественно, но я отказался. Пусть сам, выкарабкивается.
Закончив с ранеными, и уложив уже окоченевшее тело убитого на
пару стульев прямо посреди тронного зала, а так же распихав лошадей
по конюшням, мы, наконец, отправились на заслуженный отдых.
На следующий день, с утра пораньше, часов в двенадцать, захватив
с собой сонно зевавшего Муху, и одного бойца с арбалетом, из числа
не участвующих во вчерашней схватке, я отправился к лагерю
разбойников.
Муха, вчера весь день провел в пути – я просил его разведать
обстановки в соседних городах, так что он сейчас единственный
человек в городе который не в курсе случившегося. Хотя кого я
обманываю?! Его локаторы улавливают голоса людей за километр от
него! Так что он будет в курсе всех дел, даже если будет просто
сидеть дома. А уж если вопрос стоит о поездке... то каким бы сонным
он не был... Его аналитические способности зашкаливают! И из
обрывков фраз, мельком слышанных от прохожих, или донёсшихся
откуда-то из глубин домов, легко составит полную и абсолютную
картину происходящего.
Доскакав до лагеря разбойников, я заметил, что пары тел не
хватает. Так же как и не хватает большей части туши коня. Похоже,
рыцарь всё-таки не всех добил.
Велев арбалетчику быть начеку, я обратился к Мухе:
- Узнаешь кого-нибудь из этих? – попинал я тела сапогом с
набойкой.
Муха скривился глядя на трупы и кивнул.
- Да. Это селяне Бобинска.
- Бобинска? Это того, что за рекой? – припомнил я это убогое
комариное царство.
Мальчуган вновь кивнул и отвернулся, предпочитая все же не
наблюдать окружающее промороженное побоище воочию. Тут нравы ясно
дело попроще, чем мне привычно, и в фингал под глазом ни кто не
будет тыкать пальцем, с криком «где ж ты так умудрился?!». Да и
малец мой видел уже очень многое за свою поистине короткую жизнь,
но все же – пока еще ребенок, и ему вовсе не доставляет
удовольствия «картина с множеством убитых».