Кажется, у меня в подчинении родился первый безжалостный
убийца.
- Ох... – тяжело вздохнул я.
Посмотрел на расписные сани богатых торгашей, посмотрел на
торчащие из костра обгоревшие поленца, понял, что вторые сани
искать бессмысленно, как и нам, оставаться тут на ночлег.
- Запрягайте уцелевших лошадей, да сбегайте приведите наших.
Положим павшего брата на сани, не гоже ему мерзнуть с разбойниками
в снегах.
Речь, оказалась не то чтобы вдохновляющая, но стимулирующая и
народ потянулся к действию. Один арбалетчик пошел за конями,
рыцарь, принялся ставить на лыжи опрокинутые сани, а еще один боец,
сохранивший способность ходить, второй арбалетчик, пошел собирать
разбросанную по округе конскую амуницию. Я же, пошел отвязывать и
проверять лошадей убитых торговцев.
Через пару минут ко мне с громким ржанием прискакал Гордый,
символизируя, что арбалетчик добрался до места, где мы привязали
наших лошадей. Конь ревниво посмотрел на торговых конец, потом
увидел распотрошённую конскую тушу, и продырявленную болтом еще
одну, и испуганно за озирался по сторонам, с мольбой косясь на
меня.
Через некоторое время, арбалетчик привел остальных лошадей, и
уже дружными усилиями, игнорируя страх и недовольства копытных, мы
впрягли торговых лошадей в сани. Погрузили на них раненых и тело
убитого, привязали к ним оставшихся свободных коней, и тронулись в
путь. Способные ходить – верхом, остальные – на санях. Раненый в
ногу мечник, взял бразду правления санями на себя.
В город мы въехали глубокой ночью. Темнота, неторопливо падающий
снег, и лай собак. Некоторые мужики, обеспокоенные таким поведением
животных, даже поваливались из домов с вилами наперевес. Но заметив
нашу процессию, успокаивались. Или наоборот, не успокаивались, а
начинали бить во все колокола, и их уже приходилось успокаиваться
словами короля. Помогало не сразу и не всегда. Темно все-таки, и
даже услышав знакомый голос, не очень то верится, что его
величество в такой то час...
Тем не менее, серьезных происшествий в пути не произошло, и,
добравшись до замка, по пути зацепив одну из знахарок, мы
переключили своё внимание на раненых.
Виконт, был сильно рад, что я вернулся в целости и невредимости.
То, что я замерз как собака, брошенная и извлеченная из проруби на
ветер, пока ехал в дырявой шубе, за «вредимость» он не
посчитал.