— иииХАРЬ!
Глаза его непередаваемы.
— Мой король! — подскакал ко мне, вынужденного прекратить
преследование, один из рыцарей гарнизона.
— Собери всех арбалетчиков у первой переправы, верхом. Живо!
Будем охотиться на большую ящерицу. — скомандовал, предчувствуя
настоящею охоту, и прицеливаясь в огнедышащего ящера, зависшего у
замка для атаки.
— Да мой король!
— «бдцинь» — звякнула стрела об поверхность глаза зверя, как об
толстенное стекло, заставив его обладателя зашипеть, но лишь
отсрочивая рождение пламени в глубинах глотки — Эй, народ! —
Заговорил я с перепуганной общественностью, находу натягивая
тетиву. — Тут нечего боятся! Это же просто большая ящерица! «Кляцк»
— вошла стрела в жевательную мышцу зверя, вновь обломав его
аккорд.
Но...
— Кхеаа! — прошипел дракон, окатив стены замка огнем ниже уровня
зубцов, и все же полетел в нашу сторону мне.
— Сейчас мы с ним поиграем. — перекинул я ноги через седло,
усевшись задом наперед. — Но, но!
Начав свою пляска со смертью! Иначе это просто ни как не
назвать.
Сидя задом на перед, выбеливая наиболее беззащитные части
дракона из своей вундервафли — арбалета. Сочленья конечностей,
крыльев, пространство меж когтей, и мускулатура головы. Другие
точки. Куда хотя бы теоритически можно забить болт, и которые зверь
мне услужливо подставляет по собственной дурости.
Не всегда конечно хоть сколько-то успешно попадая! Но стрел у
меня вагон! Два здоровых колчана, так что можно и пободатся!
Попытаться взять зверя измором, утомив, и измотав погоней. Тихо
надеясь. Что он сам истечет кровью.
Мечты, мечты...
Чешуйчатый летел следом, поливая огнем все вокруг, не разбираясь
в причинах-следствиях, а просто — потому что может! При каждом
удобном случае, стараясь в конце концов догнать, или в конце концов
спалить, эту мелкую, шуструю и юркую букашку, что доставляет
столько боли и унижения могущественному существу, что не знает
конкуренции в этом ничтожном мире.
А лучше, и то и другое, и сразу с обедом! Но в итоге, лишь
поджигал все вкруг, кроме букашки, в первую очередь лес, средь
деревьев которых и маневрировала эта доставучка. Конь же, на
котором я сидел, каждый раз как ящер начинал плеваться огнем,
ускорялся да такой степени, и начинал петлять так сильно, что я в
отчаянной попытке не вывалится из седла, был вынужден просто
ложится на его жопу, буквально вцепляясь зубами в подхвостник.