Краем глаза рассматриваю попутчиков по
пробке. Обычные в основной своей массе люди - блондинка с
телефоном, угрюмый кавказец с выражением лица «сразу рэзать»… или
просто не выспался, а я обижаю хорошего человека из-за устаревших
национальных стереотипов. Не видно ни одного, похожего на
сотрудников организации, поманившей меня длинным могучим перстом -
Службы Внешней Разведки России.
Давно обратил внимание на несомненное
сходство большинства оперов ФСБ и СВР. Никаких выделяющихся черт,
даже фоторобот составить трудно. Если что-то заметно в одежде или,
скажем, в макияже сотрудника приятного пола, то с умыслом - чтоб
именно на это обратили внимание, а от остального
отвлеклись.
И глаза! У бойцов невидимого фронта
они особенные. Каждый постоянно озабочен, чтобы узнать побольше, а
разболтать поменьше. Ищет скрытый смысл в словах «который час» или
«солнечно сегодня». Вдруг это вражеские кодированные послания?
Мыслительный процесс, отражённый во взгляде, настолько силён, что,
пусти эту энергию в креативное русло, первой по валовому продукту
была бы Россия, а не Китай.
Фёдор Степанович - профессионал
экстра-класса именно потому, что ни в малейшей степени не
напоминает вышеописанных рыцарей плаща и кинжала. Добряк, высокий,
полный, говорит так искренно, проникновенно, местами -
легкомысленно и даже смело, что начинаешь верить ему пуще родной
матери. А он тоже думает, анализирует, подозревает. Но маска
рубахи-парня настолько плотная, что истинных движений души не
разобрать.
Его вчерашний звонок с предложением
приехать к 10-00 «в обычное место» прозвучал приказом, хоть и был
облечён в традиционную шутейную форму: оторвись, Андрюха, от своих
цифирок-чертёжиков, приезжай к нам проветриться, потолкуем. Не
затруднит?
О чём речь! Все дела по боку,
назначенные встречи переносятся, начальство слышит невнятную
историю с отмазкой, жена клеит ухо - не по бабам ли я с утра. Не
колоться же, что еду на секретное рандеву с высокопоставленным
офицером внешней разведки, стало быть, прислоняюсь к делам
державной важности.
Массивное здание советских времён
напоминает о славном имперском прошлом и вероятном имперском
будущем, провожатый человечек перехватывает меня после сканеров, и
я вступаю… нет, не в «святая святых», а в обычный кабинет клерка
средней руки, которому уже года четыре не обновляли оргтехнику.
Столоначальник в этом кабинете, три года назад персонально меня
завербовавший, сегодня на редкость сух. Короткое формальное
рукопожатие, и я опускаюсь на краешек стула. Перекрывая шум
вентилятора, в голове ворочаются мысли: что же столкнуло его с
привычных рельсов внешнего радушия - страшная беда, накатившаяся на
державу из-за бугра, или личные неприятности. Действительность
оказывается много хуже.