Цивилизация скрывается за барханами.
Вытаскиваю смарт. Около символа антенны голубеет сиротливая
пустота. Дикие места - это не те, где отсутствуют комфортабельные
нужники, а где закончилось покрытие сети GSM.
Жара опадает к вечеру. В пути мы
больше четырёх часов. Значит - удалились от машины километров на
пятнадцать-двадцать. Наверно, здесь бродили такие же верблюды в
библейские времена, святое семейство в Египет туда-сюда, Моисей
сорок лет с евреями… Или Моисей гулял по Синаю? Не столь важно.
Ожидается романтическая ночь, яркие тропические звёзды, первобытная
девственность природы, компания прекрасной женщины! Это я должен
сохранить в душе до конца жизни?
Да запросто, если жить осталось
считанные часы!
Рёв автомобильного движка нарушает
тишину. К нашему привалу подкатывает «Гелендваген», с водительского
места вылезает здоровяк славянской внешности, шорты и короткая
майка открывают россыпи крепких мускулов. Тревожно оглядываюсь на
спутников. Ни у кого на лице нет и тени изумления, только
расслабление пикника куда-то исчезло.
Мини-Шваценнегер распахивает заднюю
дверь и вываливает на песок связанного Григория с шариком во рту,
излюбленной штучкой для секс-игр в стиле садо-мазо. Игры кончилось,
садизм остался. Он и в выражении лица, и в словах
приезжего.
- Вас ничто не насторожило, Ген, что в
поездке в пустыню вас сопровождают четыре человека, именно те, что
крупно попали под удар от вашего признания?
Мэрилин и афро глядят с суровым
равнодушием, еврей со злорадством. Элен качает головой.
Поворачиваюсь к Грише. Меня даже и
допросить не успели, я его не сдавал! Но не представляю, как
выкручивался бы под прямыми вопросами. Не исключено, пересмотрели
записи камер, с кем я контачил из россиян, и вычислили.
Темнеет. В скудном свете заката на
коллеге видны побои, один глаз заплыл, и ни с чем не спутать пятна
крови на легкомысленной футболке с Микки-Маусом. Нос-слива разросся
до размеров груши и свёрнут на бок.
Здоровяк не теряет времени,
устанавливает штативы с софитами и дорогую камеру «Кэнон» на
треноге. Батарейки в светодиодных софитах живут минут сорок.
Наверно, это максимум, что нам отведено с Гришей в будущем фильме.
Потом нужда в наших услугах отпадёт.
До ближайшего бархана полсотни метров.
Если петлять, сбивая прицел стрелку, добегу? Боюсь, полноприводный
«Гелендваген» успеет раньше. Куда бежать, если на десятки
километров пустыня… Меня даже не связывают, более того, качок
перекусывает бокорезами строительные стяжки на гришиных руках и
достаёт оранжевый шарик у него из зубов. Григорич садится и
растирает запястья, не обращая внимания на интернациональную
сборную вокруг.