– Ну, Конфетка, рассказывай, откуда ты взялась такая в нашем городке?
– Какая такая?
– Такая соблазнительная. И почему я не видел тебя раньше?
– Да, иначе бы самый известный бабник нашего города и ближайших ферм точно бы не прошел мимо тебя, да, Лукас?
Кэндис застыла, опустила глаза в кружку с уже остывшим чаем, чуть покрутила ее в руках. Слова Шона обидели ее, хотя относились совершенно не к ней, но она все равно приняла их на свой счет.
– Ты считаешь, что я такая доступная? – спрашивает прямо в лоб.
– Я этого не говорил,– Шон теряется от такого вопроса, отвечает резко, повышая тон.
– Но ты так подумал.
– Ты не можешь знать, что я подумал.
Мужчина сжимал в руках бутылку пива, пристально смотрел на девушку, сидящую рядом. В воздухе заискрило электричеством, Лукас даже растерялся.
– Если ты оказался моим первым мужчиной, можно сказать, по ошибке, это не дает тебе право называть меня легкодоступной женщиной.
– По ошибке?
Шон, играя желваками, встал, грозно нависая над девушкой. Кэндис до боли прикусила губу, понимая, что снова ляпнула не то. И почему у нее не получается нормально разговаривать с этим мужчиной? В его словах она чувствует обиду и издевку над ней, тут же сама язвит в ответ. Хотя, может быть, он совершенно не хотел ее обидеть и, скорее всего, он так не думает. Но ей нужны слова, а не только его ласки, она не умеет читать мысли.
Шон, словно спичка, вспыхивал рядом с этой девчонкой. С виду такая невинная, словно ангел с голубыми глазами, не хватает только крыльев за спиной. Она выводила его на такие противоречивые эмоции, которых, он считал, у него нет и никогда не может быть.
С одной стороны, хотелось прижать ее к себе, целовать эти сладкие губы, защитить от всего мира, чтобы никто никогда не смел ее обидеть. А с другой, наказать, отшлепать за такие слова так, чтобы сесть не могла. А потом оттрахать жестко, насаживая по самые яйца, поставив раком, смотреть на покрасневшие от его шлепков ягодицы.
– Эй, эй, успокойся, Шон. Что на тебя нашло?– Лукас пытался разрядить обстановку.– Конфетка, не слушай его, он постоянно несет не пойми что.
– Ты жалеешь? Ты считаешь, что все было ошибкой?– почему-то для него это важно знать.
– Нет, Шон, я совершенно не то хотела сказать...я...я не знаю как...
– Я понял тебя,– резко.
Он разворачивается и уходит в спальню, громко хлопнув дверью. Кэндис поджимает губы, снова смотрит в кружку с чаем, чувствует, как наворачиваются слезы, но она совершенно не хочет показывать их.