- Костер уже сооружен и по традиции их должны были предать огню
еще с утра. Но мы ждали когда ты очнешься … Я понимаю, что из-за
ран ты не сможешь присутствовать, но все же … Сейчас они в подвале
… Уже полностью подготовлены, - Осан взглянул в окно. – До заката
время еще есть, поэтому их танты успеют до закрытия врат чертогов
Зетро. Нам нужно лишь твое благословение на церемонию …
Сергей тяжело вздохнул и медленно подвинулся к краю постели.
- Готовьте все. Я пойду …
- Постой! – воскликнул Керт. – Тебе нельзя! Ты еще …
- Я все сказал! – проворчал Сергей и, пошатываясь, поднялся на
ноги. – Клюку мне какую-нибудь найди для опоры …
Опираясь на изогнутую рукоять трости, тяжело дыша и с трудом
переставляя ноги, Решетов в сопровождении верных соратников вышел
во двор замка. Глаза застилал пот, обильно льющийся со лба. Все
тело неимоверно болело. Но, несмотря на это, он все же отдавал
должное своим новообретенным возможностям – раны от стрел уже
практически затянулись, о чем ему с безмерным удивлением поведал
Мэтис, когда он одевался.
Эта мысль короткой вспышкой лишь на миг промелькнула в сознании,
тонущем в океане скорби и душевной боли. Так плохо Сергею, пожалуй,
не было еще никогда!
Он со страхом взглянул на жителей поместья, окруживших широкий
погребальный костер. Там, на аккуратно уложенных и политых маслом
дровах возлежали тела дорогих ему людей … Которых, после церемонии,
он уже никогда больше не увидит. Сердце вновь сжалось от
непереносимых страданий. Словно почувствовав его состояние, Осан
положил ему на здоровое плечо свою крепкую ладонь.
- Легата, держись. Все мы разделяем твою скорбь …
Седой угрюмо кивнул и опустил взгляд, пытаясь скрыть слезу,
сбегающую по щеке.
Присутствующие расступились, пропуская молодого легату к костру.
Трагичные перешептывания и тихий плач стихли. Воцарилась мертвая
тишина. Скрипнув зубами, Решетов направился к лестнице, ведущей на
помост. Керт попытался взять его под руку, чтобы помочь взобраться
наверх. Сергей повернул голову и безжизненно взглянул на него.
- Сам …, - едва шевельнулись его губы.
Заливаясь потом, он кое-как все же поднялся по лестнице и вновь
едва сдержался, чтобы не зарыдать в голос. Он всю свою жизнь ходил
бок о бок со Смертью. Но сегодня … Такие родные, но до ужаса
бледные и безжизненные лица … Синие губы. Оба тела облачены в
белоснежные саваны, что лишь подчеркивало неестественную бледность
их кожи. На короткий миг все происходящее показалось ему нереальным
– вот сейчас они встанут и улыбнутся ему: Милана – открыто и
жизнерадостно, а Наташка – с робким смущением девушки-подростка
…