Это был не розыгрыш? Это маньяк аниматор который бродит по
шестнадцатиэтажке и рубит головы всем до кого сможет дотянуться?
Тип, который играл орка на на каком-то детском празднике вдруг
сошёл с ума и теперь устраивает мясорубку в отдельно взятом
московском подъезде?!
После этой мысли желание возвращаться в квартиру пропадает
совсем.
Задираю голову – если быть осторожным можно забраться на крышу –
вверху только техэтаж с узенькими окошками-бойницами. Вот за них и
можно зацепиться. На крыше должно быть безопасно. Вряд ли тот тип
решит заглянуть туда – не за птицами же с топором гоняться.
Прежде чем начать подъём стучу в окно – если сосед дома можно
будет обойтись без скалолазания. Заодно и доброе дело сделаю –
предупрежу о маньяке бродящему по дому.
Нет. Тихо.
Выходные, конец лета – дома сидеть можно заставить только
студента которого назначили главой гильдии… вроде меня.
Оказывается, карабкаться по отвесной стене совсем не просто,
пальцы, срываются, босые ноги не могут зацепиться за мелкие выемки
в кирпиче… пару раз я срываюсь и больно грохаюсь обратно на балкон,
гремя железными ведрами, которыми он весь заставлен. С десятой,
наверное, попытки удаётся ухватиться за декоративный выступ – после
этого жизнь сразу кажется намного легче. Остальное – дело техники.
Несколько минут возни и вот я уже просовываю руку под железный
карниз крыши.
И тут… тут мою руку обхватывает другая. Большая, крепкая.
Заставив вздрогнуть. Хорошо хоть не зелёная как у того психа.
А следом за рукой появляется лицо. Знакомое.
Это Дарий.
Димка Дарий.
Дарий – это ник в игре. Друзей у меня нет, но если и называть
кого-то другом – то это он. Один универ, один курс, одна гильдия. И
голосовал он точно за меня. Приехал поздравить с избранием лично?
Из Балашихи? Это в его стиле, вот только что он делает
на крыше и почему… почему лицо такое испуганное? Впрочем, это уже
не так важно. Важнее что вот прямо сейчас он лежит на парапете и
тянет мне свою руку.
Вовремя.
Как же он вовремя.
– Хватайся крепче, – его пальцы больно сжимают мои, страхуя. –
Фигня какая-то творится, Лёха.
Лёха это я. Как и Салех.
Очень сильно испуганное у него лицо. Значит…
– Ты тоже видел его? – спрашиваю прежде чем подтянуться и
перевалиться через парапет крыши.
– Его? – кажется, он не понимает о ком я.