Их часто читали, но не последние десять лет. Выбросить не мог,
до продажи не дозрел…);
фотографию в почти целой рамке – толпа молодых людей и девушек
на ступенях медицинского института, каким он был лет тридцать назад
(Немного пьяные, красивые, уже почти дипломированные врачи.
Доучился ли Кирюша-гитарист? Или вылетел, весёлый, раньше? Да какая
разница, всё равно в санитарах оказался).
Жалкие остатки прежней жизни, тонкая прослойка над днищем, в
которое не постучат. То, что ещё как-то позволяет изображать
человека.
Изрядно заношенный, но ещё похожий издали на приличный, костюм
тщательно развешен на спинке стула. Допотопный электрокамин по
центру комнатушки честно сражался с погодными условиями и
безнадёжно проигрывал. Пустая бутылка водки на столе и…
– Чё-о-орт, – проскулил Ваня. – Жо-о-опа! Это он!
… и скрюченный труп на заваленной грязными тряпками лежанке.
Уличный холод благородно не давал распространяться запахам, но
воображение дорисовывало недостающее в полном объёме.
– Согласна, – процедила Верлена. – Ваня, он не встанет, не
волнуйся. Скажи, медик, когда он умер?
Ваня судорожно вздохнул, но всё-таки шагнул к бывшему мучителю
Кивалычу. Наклонился, оттянул ворот мешковатого джемпера, заглянул
за шиворот, что-то там потрогал. Нажал на полусогнутую руку.
Верлена едва сдержала рвотный позыв.
– С учётом холода, – отстранённо сказал Ваня, – не меньше шести
часов назад. Скорее, больше. Интенсивность гипостаза, окоченение…
Позже никак. Шесть часов, а то и все двенадцать.
Дверь хлопнула громче обычного, и незваные гости нехорошего дома
подпрыгнули.
– Не душили, – на автомате продолжил Ваня, – разве что подушкой.
Огнестрельных повреждений не вижу, колото-резаных тоже. Тупые…
– Идём отсюда. – Верлена уже жалела, что спросила. – Кому его,
на фиг, душить надо. Водка задушит куда лучше. Так пить – какое
сердце выдержит?
Ваня кивнул, и они сбежали.
Остановиться смогли только минут через сорок, в кафе. Чувство
дежавю преследовало запахом кофе.
– Что ж так не везёт-то, блин? – простучал Ваня зубами о край
чашки. Для разнообразия кофе был хороший.
– Смотря что считать невезением, – философски заметила Верлена.
– Во всяком случае, за самоходного Копырнацкого с тебя больше никто
не спросит. И из института не отчислят. Хотя… даже не знаю. Может,
тебе стоит что-нибудь другое присмотреть для высшего образования?
От греха подальше? Ну пропустишь несколько месяцев. Или, – внезапно
спохватилась она, – за тобой сапоги гонятся?