Театр покойного актёра - страница 9

Шрифт
Интервал


Верлена и сама это понимала. У каждого человека есть свой личный страх. Кто-то боится змей, кто-то клоунов… Верлена боялась неопределённости. Ну ещё тараканов. Но неопределённость хуже тараканов, её не прихлопнешь тапком.

– Ты права, – медленно проговорила она. – Пойду. Одного только не понимаю… Почему они так всполошились, Светик? Даже если бы я рассказала об этом в программе «Мир потустороннего» на канале «Френ-ТВ», кто бы поверил? Я и сама не знаю толком, что именно я видела.

Светка немного помолчала, хмурясь и катая по столу шарик из хлебного мякиша.

– Вот заодно и выяснишь, – сказала, наконец. – Мне кажется, что всё должно иметь какое-то рациональное объяснение, не особо приятное для фирмы, даже компрометирующее, но в рамках закона.

– Ты имела в виду уголовное право или законы природы? – попробовала пошутить Верлена. Чем дольше она думала о новом походе в «Dollину», тем больше ей нравилась идея. Лицом к врагу – это по-нашему. Лишь бы сразу не треснули кирпичом по голове, а уж потом она обязательно разберётся ху из ху, а ху из зомби.

Но Светка шутливого тона не приняла.

– Всё равно опасно, – пробормотала она. – Не расслабляйся ни на минуту, пока не узнаешь. А если узнаешь – тем более не расслабляйся.

– И зарплата просто шикарная, – вздохнула Верлена. Неопределённость если не пропала, то точно сузилась до приемлемого зазора. – А ещё премиальные обещали…

– Солнышко, – чирикнула Светка, – твоя задача – разобраться, насколько всё плохо конкретно для тебя. Зарплата – дело десятое.

Была бы на Светкином месте любая другая человеческая особь, получила бы матом, в три загиба. Но Светка есть Светка. За широкой Пашиной спиной она, наверное, уже забыла, как они втроём сбрасывались медяками на одну булочку в институтском буфете.

– Не скажи, – только и ответила Верлена. – Иногда даже очень первое…


*


А в «Dollине» всё прошло совершенно не так. Никто не делал многозначительных намёков, не сыпал смутными угрозами, не пытался перекрасить чёрное в белое и вообще ничего в духе триллеров «одинокий герой против могущественной компании». Может, компания была недостаточно могущественной.

– Мне очень жаль, что с Нэллой Генриховной это случилось во время собеседования, – в меру опечаленно сказал Борис Орестович, начальник отдела кадров. – Но… у неё уже год прогрессировала тканевая метастабильность, все об этом знали. Могло случиться в любой момент, где угодно. Нэлла Генриховна была всецело предана фирме, до последнего ходила на работу… Она любила своё дело, хоть и была уже в совете директоров, не бросала. Потрясающий специалист. Именно она выбрала вас, Верлена Дмитриевна, на эту должность.