На вокзале был организован пункт приёма, где вновь прибывших регистрировали и распределяли по районам, кого в общежития, кого на подселение к местным жителям. Нас определили в русскую семью Столбовых. В сопровождении милиционера мы прямо с вокзала отправились в ту часть города, что расположена на полуострове. Шли по улицам, шатаясь, как пьяные: мы всё ещё ощущали себя в тряском вагоне.
Гиля, с его обычной наблюдательностью, единственный из нас всех заметил, с какой математической точностью расположены улицы, по которым мы шли. Остальным было не до этого. Перспектива жить с чужими, незнакомыми людьми под одной крышей не сильно радовала… Шли мы довольно долго. Наконец, свернули на улицу Климова.
Милиционер указал нам на дом, мы поднялись вслед за ним по лестнице на второй этаж. Возле двери одной из квартир он остановился и позвонил. Дверь открыла высокая, крупная дама в ярком халате и в бигуди на светлых волосах.
– Гражданка Столбова? – спросил милиционер.
– Да, – ответила дама, – а в чём дело, гражданин начальник?
– В связи с большим количеством эвакуируемых граждан руководство города приняло решение о размещении части из них в домах местных жителей. Вот, держите предписание, ознакомьтесь, – и милиционер, не давая даме опомниться, протянул ей бумажку с подписью. – Вот, принимайте жильцов, гражданка Столбова. Проходите, граждане.
Гражданка Столбова слегка опешила, увидев такую ораву в своей квартире.
– Гражданин начальник! Ну, вы бы хотя бы предупредили! – воскликнула дама.
– Нет времени, гражданка, на предупреждения! Размещайте людей! – сказал милиционер и вышел, оставив нас с хозяйкой.
Крайне неприятно чувствовать себя навязанным кому-то, кто совсем не в восторге от твоего присутствия, и с превеликим удовольствием избавился бы от тебя, если бы только мог. Именно это мы чувствовали, стоя в передней Столбовых. Не зная, как быть, отец сконфуженно произнёс:
– Простите нас…
– Да что мне вас прощать! – отмахнулась женщина в бигуди. И помолчав, добавила, – ну, давайте знакомиться. Меня зовут Любовь Николаевна. Мужа моего – Павел Васильевич, его сейчас нет… Вас как называть?
– Моё имя Залман, – представился папа. – Моя жена Лена, дети: Гиля, Лиза и Илья.
– Ясно, – молвила Любовь Николаевна, смерив нас взглядом. – Ну, что же, пойдёмте! Подумаю, куда вас пристроить.