Мы уже не вспомним, зачем ты пустила меня в свой дом.
Бесконечность назад мы искали кого-то другого.
Мы считаем часы и минуты до встреч, мы кого-то ждем.
Но где нет нас с тобою – даже мгновения
Много.
Даже вечность не стоит на месте. Особенно вечность.
Все исчезает, все меняется. Нужно меняться и мне.
Соня жила на «Семеновской», поэтому нам пришлось делать две пересадки. Мы шли по тихим желтым дворам, вокруг играли маленькие дети, а за ними наблюдали родители.
Мне понравилось на «Семеновской», потому что машин и людей было мало, и я не слышал почти никакого городского шума.
Мы с Алиной молчали, пока шли. Но мне очень хотелось поговорить о чем-нибудь.
– А вы с Соней давно дружите? – спросил я.
– С прошлого года. Она в Москву приехала с мамой. По работе что-то.
– Откуда приехала?
– Из Таллина.
Это было неожиданно. Поскольку я жил в Санкт-Петербурге, я был в Таллине шесть раз.
– Пришли, – сказала Алина и позвонила в домофон.
Соня даже не спросила, кто там. Просто открыла нам дверь. Очень неосмотрительный поступок. В лучшем случае она рискует потерянным временем, если к ней придут «свидетели Иеговы», а в худшем за дверью может оказаться маньяк-убийца.
Последнее маловероятно, но исключать такую возможность не стоит.
Мы поднялись на шестой этаж на лифте.
Соня уже ждала нас у двери. Она всегда была худой и бледной, но сейчас она еще больше отощала, стала еще белее, и синяки под глазами стали темнее. Она была такая хрупкая и маленькая, что мне стало ее жалко.
Мы прошли в ее квартиру, и первым делом я обратил внимание на белые стены. Мебель и пол тоже были светлыми.
Я разулся и поставил кроссовки на коврик в прихожей рядом с красивыми лаковыми туфлями Алины. Странно, на ее туфлях не было ни капли, а я вот сильно забрызгал грязью свою обувь.
По длинному светлому коридору мы прошли в комнату Сони.
Одна стена выкрашена в белый цвет, другая из темного кирпича. Большое окно, высокий потолок. Никаких ярких цветов, никаких плакатов, никаких цветов. Красивая комната.
Синий угловой диван, фиолетово-синие занавески, пушистый серый ковер, заваленный тетрадями и учебниками стол, высокий книжный стеллаж, рядом с которым стоял стул.
На стуле лежали две книги и какой-то журнал.
Я подошел поближе, чтобы рассмотреть их, но задел коленом и уронил.