– Отца не
трогай, – мгновенно насупился я.
Именно
баронет Лоон, муж моей рано умершей матери, из-за травмы
неспособный продолжить род, стал для меня олицетворением семьи. Его
руки, голос, первые уроки фехтования, верховой езды, чтения… и боль
разлуки с ним. Сначала, когда по приказу короля, ни разу в жизни не
видевшего бастарда и знавшего о нем только с чужих слов, меня
отдали в орден Железной Волны, сделав, таким образом, непригодным
по закону к восшествию на престол, я возвращался в родное поместье
лишь на три коротких дня в году. И так уж случилось, что в то лето,
когда внезапно умер мой приемный отец, лимит уже оказался истрачен.
Потом получилось только на могилу приехать, да и то задержаться на
фамильном кладбище не дали новые хозяева феода – какие-то дальние
родственники баронета, про которых раньше и не знал, что есть
такие. Увы, но, по существующим в большинстве стран законам, маги –
это отдельное сословие, пусть временами отдельные его представители
и могут сравниться в мощи с правителями. А значит, и наследовать
феодов они не могут. Ни королевства, ни отчего дома, пусть даже в
нем и было проведено все детство.
– Я твой
отец! – выпятил прозрачную грудь мертвый король.
– Сказал
бы я, кто ты, но призраку морду набить не получится. – Фамильная
«вежливость» тоже была характерной чертой, которую передал
венценосный варвар своим потомкам. – Даже если некромантию изучу.
Так как же связаны тайны правящей семьи, Олаф Рыжий и твоя не пойми
откуда взявшаяся сила?
– После
убийства Талии Эратской сторонниками предыдущего короля от нее в
тайных подземельях дворца осталось немало артефактов, – пожал
плечами дух. – Записи, склянки, из которых давно испарились
эликсиры, алтарь… ну и прочая дребедень весьма могущественной
темной ведьмы. И именно там я провожу почти все время после своей
смерти. Спокойно там как-то, не то что наверху.
– Угу, –
согласился я с ним, примерно представляя, что сейчас творится на
месте бывшей столицы. – Кстати, а как ее убили? С волшебницей
такого ранга это сделать ой как непросто…
– А как
ты думаешь, за что слуги Светлого Господина нас не любят? –
ухмыльнулся призрак. – Потом найдешь историческую литературу,
узнаешь, какой кадровый голод у них образовался после
насильственной смерти матери нового короля. И поверь мне, прадед
казнил всего двух-трех заговорщиков, которым повезло спастись от ее
проклятия. Но я не об этом. Вот буквально только что рядом с
алтарем Богозмея открылся какой-то странный портал, и оттуда выпал
человек. Причем на руке у него был один очень узнаваемый перстень,
который имеется на всех портретах Олафа Рыжего.