– Что,
легендарный герой вернулся? – не поверил я. – И где же его носило
столько лет?
– Да нет,
– пожал плечами мертвый король. – Он, наверное, давно сгнил. Но это
его прямой потомок и, следовательно, наш с тобой родственник.
Оказывается, Талия-Кобра перед смертью вплотную шагнула к созданию
межмировых порталов. И даже сделала первый артефакт, способный на
их открытие.
– Значит,
это была первая женщина-архимаг… Эх, если бы добраться до ее
записей, – вздохнул я, на миг забыв о окружающем мире. – Жаль, что
это невозможно.
– Не
скажи, – покачал головой призрак и достал из себя тот самый
угловатый предмет. – Вот смотри-ка, что я получил у этого
родственничка. Кирасы и головы, как выяснилось, дырявит только
так.
– Кирасы?
– поднял я вверх одну бровь.
– Ну
скучновато мне все время в одном и том же ходить да крыс пугать, –
пожаловался мертвый король. – Вот и надеваю на себя то лохмотья
какие, то доспехи уцелевшие…
Рассказ
духа и улаживание всех последствий нападения заняло довольно много
времени, но вечер еще не успел смениться ночью, как я оказался в
здании магистрата, где срочно собравшиеся отцы города начали
обсуждать происшествие.
– Но как
же так? – Глава городской стражи барон Лигорь выглядел откровенно
растерянным. – Асанта мертва. Ты ранен. И все это натворил всего
лишь один ассасин? Нет, не верю. Не верю, и все!
– У него
было вот это. – В моей руке закачался на своей цепочке амулет
инквизитора, снятый мной с шеи его владельца. – Думаю, не нужно
пояснять, какими свойствами обладает подобная вещица.
Настоятель монастыря великомученика Агастера
епископ Фанут, присутствовавший на собрании магистрата, начал
громко и долго ругаться. Святого отца можно было понять. Если знак
отличия искоренителя зла и ереси попал в чужие руки, значит, тот,
кто обязан был его носить, скорее всего, мертв. Обокрасть
профессионального воина церкви, точнее, избавить его от основного
орудия труда и знака отличия по совместительству было занятием ну
явно очень непростым. Хороший он все-таки человек, этот настоятель,
бывший наемник в прошлом и глава всего городского клира в
настоящем. Пусть и слуга Светлого Господина. Среди них, надо
признать, доля сволочей не выше, чем в любой другой структуре,
облеченной немалой властью. Но и не ниже. То есть один к одному в
лучшем случае. Наверное, этот уже седой, но еще крепкий старик
истинно верует в то, что говорит. Не прямо сейчас, а вообще. В
частности, когда читает проповеди. И очень надеюсь на то, что ему
неизвестна политика церкви в отношении магов, которых следует
устранить. Я вспомнил то, о чем перед самым моим уходом из башни в
магистрат рассказывал мертвый король, и внутренне скривился в
гримасе отвращения.