- Не надо... Сядь, - я похлопала по кровати, - мне нужно поговорить с тобой.
Я вспомнила все. Рассказывала торопливо, путаясь в словах, снова проживая те моменты. Боль не покидала. Я осуждала Веру или себя в ней. Я уже ничего не понимала осознанно. Остались одни эмоции, которые распирали меня, не давали успокоиться. Я плакала и смеялась, и сама себе казалась сумасшедшей.
Бабуля сбегала за водой и силой заставила меня выпить. А потом еще долго утешала, прижав к себе и поглаживая по голове, пока не закончилась истерика.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла заговорить:
- Что это, бабуль? И кто эта Вера?
Я всматривалась в дорогое и знакомое с детства лицо и понимала, что впервые вижу бабушку настолько растерянной. Она кусала губы и сама едва сдерживала слезы. А потом, словно вспомнив что-то, полезла в шкаф. Долго рылась в коробке с фотографиями, пока не нашла нужную.
- Она?
С очень старой, сильно пожелтевшей фотографии на меня смотрела настоящая русская красавица, с огромными голубыми глазами, точеными, словно вылепленными из белой глины, чертами лица. Я узнала ее. Она была в подвенечном уборе, как я догадалась. Но ее глаза... Она смотрела как мертвая, ничего не выражающим взглядом.
- Кто это? - хрипло спросила я. От волнения голос пропал.
- Это моя прабабушка - Вера Андреевна Пфайф, в девичестве Шмидт.
- Получается, она моя прапра... а, неважно, - махнула я рукой. - И что? Все так и было?
- Точно я не знаю. Мать мне об этом почти не рассказывала. Знаю только, что была вроде у нее несчастная любовь. Что замуж вышла за нелюбимого, это я тоже знаю. И умерла она совсем молодой. И все...
- А прадед твой, значит, Григорий?
- Да, так его звали. Только, про него я знаю еще меньше. Убили его вроде. Совсем мало прожили вместе.
Губы бабули задрожали, и я испугалась, что случится сердечный приступ. Превозмогая боль в ноге, попыталась встать с дивана.
- Куда? - спохватилась бабушка.
- За таблеткой.
- Не нужно, все нормально, - поспешила успокоить она, укладывая меня обратно в постель. - Не надо тебе сегодня скакать. Отлежись хоть денек.
- Ты точно хорошо себя чувствуешь? Сердце не болит?
- Болит, но не так как ты думаешь, - задумчиво ответила бабушка. - Я не могу понять, почему тебе это снится. И я боюсь, как бы это не обернулось бедой.