- Что у тебя там? - Мать кивнула на мой сжатый кулак.
- Ничего.
- Он приходил, да?
- Никто не приходил, - устало ответила я. От слабости меня слегка шатало. Но кулак я сжала крепче и почувствовала, как палец прожгла боль.
- Покажи, что дал он тебе, - попросила мать.
Мне вдруг так жалко ее стало. Ведь она все понимает и жалеет меня, но ничего поделать не может. Я разжала кулак и увидела брошь, усыпанную камнями.
- Ты укололась? - заметила мать кровь у меня на пальцах. - Ох, не к бобру все это, - покачала она головой. - Давай снесем ее в монастырь, подарим им...
- Нет! Это все, что у меня от него осталось. В ней частица его души, и я буду хранить ее, как зеницу ока.
- И твоя кровь... Ох, не к добру... Цыган, ведь, он. - Одинокая слеза скатилась по материной щеке.
Я снова зажала брошь в кулак, не обращая внимания на боль. Никому не позволю отнять ее у меня!