– Застрянем здесь на штурме сотен гномьих замков и десятков
узких перевалов. А в это время Моргот соберёт и перевооружит армию.
Идти надо сейчас или никогда.
– Верно, если они догадаются сделать хотя бы цепы а-ля гуситы,
то наши бугуртсмены очень быстро потеряют все серое вещество, да и
красное тоже.
– Соглашусь. На их месте я бы сделал много цепаков и алебурд. Не
сильно сложно делать, не так трудно минимально обучить. Перед ними
строй ростовых щитов. Враг превосходит нас в числе. Им не
обязательно нас расколачивать в пух и прах разом. Достаточно
сделать наши победы Пирровыми. И мы стремительно закончимся...
– Всё-таки собираемся с Морготом воевать? Я думал, что ещё
дискутируем.
Васильевич вздохнул и объявил:
– Надо решать, а посему прошу всех ответственных от всех отрядов
провести закрытое обсуждение.
"Ну млин… Хотя оно, конечно, правильно".
Все штабисты вышли из лагеря и какое-то время толпились на
полянке у ручья. Заняло это ещё минут сорок.
– Ну что там нарешали наши батьки атаманы? – спросил Илья у
вернувшегося Ньяля.
– Ох, да ничего конкретного. В горы не идём. Будем принимать
лояльных беженцев, но не более. Ждём эльфов, а дальше… Что-то
будет.
– Приятно видеть, как прозрачно работает н-народная власть. –
усмехнулся Алу, сидевший у костра.
– До прибытия главных эльфов осталось недолго. Дальше будут
переговоры.
Недалеко от костра другие бойцы пытались реанимировать павшего в
неравном бою с пивом товарища.
– Ну, пошли. Умоешься.
– Умываться для педиков! Для педиков… – повторял он.
Попаданцы за отсутствием иных занятий начинали активно квасить.
Некоторые оперативно "женились" на гномках или девушках, отбитых у
гоблинов. Слава богу, к эльфийкам никто не лез. Все осознали, что
лесные девы при войске – на самом деле отряд фашиствующих
пенсионерок за сто сорок. А в таком возрасте у эльфиек на уме
только одно – массовые убийства, вплоть до тотального геноцида
зелени. Это называется: "Борьба со злом".
На следующий день из лагеря в бор отправился небольшой отряд на
лесоповал. Рынок потихоньку начал возвращаться. Однако уже сложно
было понять, кто из гномов пришел торговать, а кто шпионить на
темных. Стекались к лагерю и беженцы. Обычно семьями по
десять-двадцать гномов. Оборванные, почти без вещей, многие
раненные. Они стали жертвами междоусобицы, спровоцированной движем
шестерёнок истории.