Эх-х-х, да не имей четырёх жён...
Знаю, что очень многие мне завидуют.
Моей карьере, статусу, богатству и тем жёнам, что у меня сейчас
есть.
А мне какой уже раз снится, в тот момент, когда я засыпаю, что я
никакой ни князь, а обычный купец с двумя жёнами купеческого
сословия, и так мне в этот момент радостно становится, что словами
не передать.
Жёны частенько говорят, что я улыбаюсь во сне. Знали бы они,
кому я улыбаюсь, тут бы и придушили меня, скорее всего.
А теперь, похоже всё. Отулыбался. Мечты закончились.
Обе сестрёнки Липатовы теперь чужие невесты.
И первыми, кто после моих звонков в Камышине ко мне примчался,
они обе и оказались.
Увидев моё насупленное лицо, сёстры переглянулись, и в свою
очередь сделали вид, что ничего не замечают. Загремели чайниками -
кофейниками, зашуршали привезёнными с собой пакетами, завалили меня
местными новостями, тарахтя по очереди, и без перерыва.
Оттаял я примерно через полчаса, после второй или третьей чашки
кофе и целой кучи разных сладостей, подсовываемых мне с двух
сторон.
– А теперь расскажите мне, что это у вас за свадьба намечается и
почему я про неё узнаю не от вас, – потребовал я, откидываясь на
спинку дивана.
Тут же подскочившая Алефтина забралась ко мне на колени, и пока
я соображал, как мне реагировать, взяла меня за руку и приложила её
к своему животу.
– Ничего не чувствуешь? – лукаво спросила она у меня, заглядывая
в глаза.
– Э-э, а что я должен почувствовать? – поинтересовался я чисто
для проформы, уже догадавшись, что мне хотят дать понять.
– Мальчик у меня будет. Шустрый такой, уже иногда ножками
стучит, правда, едва-едва заметно ещё. Целительница сказала, что
Дар у него сильный, гораздо сильнее, чем у меня. А у Вальки
девчонка. И тоже Одарённая, – добила меня Аля.
– Интересно, как бы мы могли тебе сообщить, если ты всё время в
отъезде, да ещё по заграницам мотаешься, – подсела Валя с другой
стороны, прижимаясь ко мне грудью.
– М-м-м, а свадьба-то тут причём? – тут же заподозрил я, что
меня просто хотят сбить с толку.
– Так про неё отец и посоветовал. Мы же купчихи.
– Ерофей Константинович знает? – поморщился я, словно только что
лимон попробовал.
– Так вышло. Да и Аристарх Соломонович сам предложил.
– Да, они с отцом поговорили, а он взял и придумал.
– У него лейкемия, а двоюродным родственникам он ничего не хочет
оставлять.