Довольный рык Игоря, похожий больше на
хрюк, вожделенное освобождение и тёплая жидкость, выплёскивающаяся на живот,
выдернули Светика из ада, который наперекор идеологии страны всё-таки
существовал. По крайней мере сегодня для неё он был реален. А Игорёк явно
побывал в раю, урча, прижимая свою Светку, и восхищаясь какой-то узкой и
тёпленькой киской. Свете было глубоко посрать на какую-то киску, у неё жутко
ныло внутри, причём сильнее, чем во время пролетарских праздников. Она несмело
коснулась запретного местечка, пульсирующего болючими спазмами, и нащупала
непонятную влажность, вытекающую из того места, которое попортил Игорёк.
Подняла руку к пробивающемуся через щели между досок свету и обомлела. На
пальцах была кровь, для которой по календарю ещё две недели. Сердце зашло в
страхе, тошнотворный комок подобрался ближе к глотке, лёгкие схлопнулись, и
последняя мысль: «Я умираю», выключила свет и погрузила девушку в
темноту, в которой не было боли, страха и ада.
Игорёк реально испугался. Он уже четыре
года ездил к бабке в Белорусию только ради своей малышки, вкалывая на огороде и
вычищая от навоза хлев всё лето. Он честно ждал её совершеннолетия, не
встречаясь с другими девчонками ради отношений, лишь пару раз в неделю забегая
к Ларке, которая не прочь была раздвинуть ноги за помощь в учёбе. Дочь ректора,
написавшего не одну научную статью, оказалась тупой, как пробка, зато умеющей
качественно раздвигать ноги и обожающей всасывать член всеми дырочками. С ней
было хорошо, пока её рот был занят, но своей тупостью она бесила его до
чёртиков. Лариска присутствовала в его жизни для набирания опыта, чтобы,
наконец, забрать себе Светку и оттрахать до звёзд в глазах. Похоже, звёзды
слишком сильно вдарили, что любимая потеряла сознание. Что делать в такой
ситуации, он забыл. Забыл всё, что проходил на ОБЖ в школе, на первом и втором
курсе Бауманки, в которой также проводили дополнительные предметы по оказанию
первой помощи и правильному надеванию противогаза. Только оказавшись над
побледневшей, слабо дышащей девушкой, из головы вылетело всё, даже противогазы.
Единственное, до чего Гарик додумался, так это набрать в рот морс, принесённый
Светиком, и брызнуть под давлением ей в лицо. Реснички любимой затрепыхались,
стряхивая на белую кожу розовые капельки напитка, которые быстро собрались в
более крупные и стекли по скулам, утонув в каштановой копне, разметавшейся по
спрессованному от тел сену.