Открытие это меня несказанно обрадовало: теперь у меня имелся
огнестрел, хоть и древний – всё лучше, чем ничего. Да и фонарь
пригодится: дни зимой короткие.
Зарядив пистолет, я снова вышел на улицу. Было холодно...
Точнее, должно быть холодно. Если лежит снег, значит, температура
минусовая – логично, казалось бы. Вот только я этого не чувствовал.
Как не чувствовал холода и в доме, хотя там тоже стоит дубак, раз
отопления нет. Но я совершенно не ощущал перепада температур: что в
доме, что на улице – один хрен. И не замерзал. Как минимум, это
было непривычно, но по факту – пипец, как странно.
И вот, выйдя на улицу, я задумался: а куда собственно, идти? Моя
спасительница твердила, что я должен выбраться. Но куда и как? Ещё
она говорила: надо торопиться. Но торопиться мне сейчас – не резон.
Чтобы торопиться, надо знать, куда. А я не знал.
В общем, решил так: разведаю окрестности, осмотрю соседние дома,
поищу еду и к вечеру вернусь сюда же. Что происходит в округе –
пока неясно, а тут – место однозначно безопасное.
Но стоило мне об этом подумать, как в конце улицы показалась
фигура. Человеческая.
Человек шёл медленно, покачиваясь из стороны в сторону. Его
движения были резкими и неестественными. «Мора», – завертелось в
моей голове непонятное слово.
Внутри всё похолодело от страха: чем-то потусторонним веяло от
одинокой фигуры, степенно бредущей по мёртвому городу. Не похож он
был на нормального человека, даже издали, и сталкиваться с ним
лицом к лицу я желания не имел.
Я вернулся в дом и запер дверь на засов. Свежие следы перед
входом наверняка выдадут моё местонахождение, но что я с этим
теперь мог поделать? Оставалось надеяться на крепость двери, два
пистолета и саблю. Даже если этот тип вломится сюда, я смогу за
себя постоять. Если, конечно, он один, и за углом не поджидает
группа его дружков, и если у него огнестрела нет.
Я взбежал на второй этаж, встал у стены возле окна так, чтобы
видеть улицу, и принялся наблюдать. Ждать пришлось долго: прохожий
не торопился. А у меня в голове вертелась куча мыслей по поводу
того, что сулит мне эта встреча. Рука лежала на рукояти пистолета.
Ладони вспотели. Этот мир сам по себе казался крайне жутким и
неприятным местом, и в том, что я найду здесь благожелательно
настроенных обитателей, верилось с трудом.