Досада сменилась тоской. Аж плакать захотелось от осознания
того, что ни мать, ни жену с сыном я больше никуда не увижу. Для
них я умер. Жена осталась вдовой, ребёнок – сиротой, а мать
потеряла единственного сына, который двенадцать лет не был дома. И
всё из-за нелепой случайности и неосторожности.
Усилиями воли я заставил себя не думать о доме. Смысла нет
жалеть о том, что ушло и больше не воротишь. Теперь у меня другая
жизнь в другом мире, и чем скорее я с этим смирюсь, тем лучше.
И всё же душу щемило. Грусть и тоска вгрызались в сердце
больнее, чем зубы монстров. С этими чувствами я и заснул.
Сон во Сне 1
Облокотившись на мраморную балюстраду, я взирал на город, что
раскинулся у подножья горы, на вершине которой находился дворец и
окружающим его садом. Рядом стоял высокий мужчина средних лет,
облачённый в чёрный кафтан с широкими обшлагами и золотой вышивкой
по бортам, под кафтаном виднелся золотистый камзол, из-под рукавов
выглядывали кружевные манжеты рубахи, а икры обтягивали белые
чулки.
Лицо мужчины было суровым и загрубевшим. Три шрама «украшали»
его: два небольших – на лбу, а третий, самый большой, пересекал
лицо по диагонали. Мужчина носил аккуратно подстриженную и
ухоженную бородку, а длинные волосы его были стянуты хвостиком на
затылке. Высокая треуголка белела пышной окантовкой из перьев, а на
боку висела тяжёлая шпага с витой гардой. Облик его говорил о том,
человек этот – очень богатый и, скорее всего, знатного
происхождения, а ещё он – бывалый воин, проведший в боях и походах
немало времени.
– Отец, – мой голос был подростковым, ещё до конца не
сломавшимся, – кто эти люди, которых сегодня сожгли на главной
площади? Это колдуны, да? Те, кто поклоняются Чёрному Богу?
– Да, Даниил, ты всё верно понял, – мужчина старался говорить
мягко, хоть и чувствовалось, что такая манера общения ему
непривычна. – Понимаю, первый раз это зрелище вызывает не самые
приятные ощущения, но и ты должен понимать, что эти мерзавцы сами
выбрали свой путь.
– Среди них были молодая женщина и мальчик, – сказал я.
– К сожалению, каждый может сбиться с пути истинного и встать на
сторону зла. И тогда остаётся лишь одно, – в голосе мужчины
послышались железные ноты. – Ты должен чётко понимать это. Вкусив
пепельную смолу, человек перестаёт быть человеком, оставаясь
таковым лишь с виду, да и то до поры до времени. Когда ты увидишь,
во что превращаются те, кто служит Чёрному Богу, ты не будешь
испытывать к ним ни милосердия, ни сострадания.