«Лучший фехтовальщик, говоришь, – вспомнил я слова Даниила из
последнего сна, – посмотрим, на что ты способен».
Мне еле удалось взять себя в руки и не броситься наутёк. Всадник
и его чудовищный конь выглядели столь жутко, что, казалось, от
одного вида их сердце может остановиться: не иначе, сама смерть во
плоти или дьявол, вылезший из ада.
Когда конь был уже в нескольких шагах от меня, я отскочил и,
подняв саблю, блокировал удар палаша. Он оказался столь мощным, что
сабля чуть не вылетела из моей руки. Сам же я едва устоял на ногах.
Конь развернулся и вновь ринулся на меня.
Тогда я решил применить иной подход. Когда кирасир вновь
оказался передо мной, я пригнулся и ударил саблей по одной из
передних ног лошади. Рассчитывал повалить животное, чтобы всадник
вылетел из седла: с пешим драться сподручнее. Но сабля словно по
деревяшке ударила, и конь не обратил на это ни малейшего
внимания.
Он тут же развернулся, и кирасир снова попытался достать меня
палашом. Он рубил и рубил, а я еле успевал уклоняться и блокировать
удары. Конь брыкался передними ногами и, стараясь укусить меня,
щёлкал зубами. Я понял, что скоро выдохнусь. А всаднику – хоть бы
что. Он таращился на меня тьмой своих глазниц и махал тяжеленным
клинком. Я держался с левой стороны, и ему непросто было достать
меня, но я знал: бой не может продолжаться вечно, рано или поздно
силы покинут меня.
Тогда я решил опробовать свои морозные чары. Когда конь в
очередной раз встал на дыбы, я отскочил и, выставив вперёд руку,
направил на его ногу поток холода. Копыто покрылось ледяной коркой,
но это не остановило животное. Я ещё несколько раз пытался
заморозить восьминогого скакуна, но каждый рез безуспешно: не
попадал, куда надо. При этом мне приходилось ещё и парировать удары
палаша. Я начал выдыхаться и терять концентрацию.
Конь поднялся на дыбы, я отпрыгнул, оказался на снегу. Копыта
ударились в землю рядом. Я протянул руку, снова насылая холод. На
это раз повезло: суставы двух передних ног животного сковал прочный
ледяной кристалл. Конь оступился и рухнул на дорогу, брыкаясь и
издавая злобное рычание. Кирасир вылез из-под туши скакуна и пошёл
на меня. Он был огромного роста: метра два, не меньше.
Я вскочил. Кирасир замахнуться палашом, но я опередил его и
вонзил саблю в толстую бычью шею воина.