Рядом с Томашем лежало ружьё, которое свалилось с его плеча. Я
упал на колени, чувствуя, что сил встать уже нет. Поднял ружьё. Мне
стоило неимоверных усилий взвести курок и направить ствол на
долбаного свистуна. Руки дрожали, и я никак не мог сосредоточиться.
А существо находилось уже в считанных метрах от меня, и я отчётливо
видел кричащие лица, сросшиеся в один жуткий организм. Ещё миг –
они схватят меня, загрызут, раздавят.
Я выстрелил...
Флейта замолкла, скелет пошатнулся и свалился со своего живого
трона, и ком из сросшихся людей внезапно остановился метрах в пяти
от меня, словно не понимая, куда теперь идти. Лица закричали ещё
сильнее и истеричнее. Я же ощутил огромное облегчение. Будто камень
с души упал. Боль прошла, ледяные наросты исчезли, воля к жизни
вернулась.
Я бросил ружьё, поднял пистолеты. Кристаллы снова светились, и я
пальнул в существо одновременно из обоих стволов. Человеческий ком
взвыл пуще прежнего. Сунув пистолеты в кобуры, я выхватил саблю и
ринулся на монстра. Свободной рукой я замораживал тянущиеся ко мне
многочисленные конечности, а саблей рубил их и тыкал в оскаленные
мумифицированные лица. Одна за другой головы замолкали, а руки и
ноги существа повисали плетьми. Остальные же головы исторгали такие
душераздирающие вопли, что ушам становилось больно.
И всё же существо не выдержало моего натиска, оно вначале
медленно попятилось, а потом ринулось прочь, цепляясь за землю
всеми действующими конечностями.
Я не стал его преследовать. Схватка вымотала меня. Я стоял,
опершись руками о колени, и тяжело дышал, а существо, оставив за
собой чёрный кровавый след, скрылось за домом, из-за которого
выползло.
Старик Йозеф стоял позади меня. Он уже пришёл в себя и
только-только закончил перезаряжать свою пищаль, из которой я чудом
умудрился подбить пастуха.
– Это ещё что за хреновина? – произнёс я, отдышавшись.
– Стадо, – Томаш запихнул на место шомпол. – Говорят, такие
появляются во Сне незадолго до обновления, но сам я их прежде
никогда не видел. Какая же мерзкая тварь! – он тоже был в шоке от
происшедшего, руки старика до сих пор дрожали.
– Да уж... – пробормотал я. – Я сам чуть не обделался. А эта
дудка всю душу вывернула. И много их тут?
– Не знаю, – Томаш закинул пищаль за спину, – и выяснять
неохота. Пошли скорее. Чем быстрее выберемся, тем лучше.