– Ты – светлейший, отпрыск знатного рода. Думаешь, я не понимаю
этого? Ты вернёшься к своим и всё расскажешь. Какой смысл тебе
покрывать какого-то старого сноходца, вставшего на тёмную
сторону.
– Но я тоже – тёмный! У меня тоже по венам течёт пепельная
смола. Мы на одной стороне.
– А откуда я знаю, что ты не соврал? Я ни разу не видел, как ты
принимал раствор. Ошибаешься, Саша. Светлейший и простолюдин не
могут быть на одной стороне. Вы нас бьёте, а мы терпим, мы
трудимся, а вы отбираете. Даже Сон вы отняли, запретив нам ходить
сюда, чтобы кристаллы только вам доставались. Так на какой одной
стороне, Саша? Нет... Впрочем, может, ты и не расскажешь – не знаю,
но я бы предпочёл, чтобы ни одна живая душа в Яви не ведала о том,
что я употребляю пепельную смолу. Мне так спокойней будет.
– Вот ты гад же, – пробормотал я, глядя на уставленный в меня
ствол.
– Какой есть.
Я схватился за пистолеты. Грохнул выстрел. В грудь что-то
ударило, и я почувствовал, как под одеждой образовалась ледяная
корка. Увидев, что пуля не убил меня, Томаш отбросил пистолет и
скинул с плеча пищаль. Но я уже взвёл курки.
Выстрел. Старик покачнулся и рухнул в густую траву. Я подошёл и
сделал контрольный из второго пистолета.
Обыскав тело, я забрал ключи от дома, пули, пороховницу,
кристаллы, что лежали в мешочке на поясе, и еду. Оружие тоже
забрал, посчитав, что ружьё и третий пистолет лишними не будут.
Оставив тело в густой траве, я направился к порталу. Перед тем,
как войти, обернулся и мысленно попрощался с этим ужасным местом,
которое так долго не отпускало меня.
Возле дома, где мы жили последние дни, стояла фигура в длинных
чёрных одеяниях. В левой руке существо держало огромную клюку, а
вместо головы его желтел лошадиный череп. Оно стояло и смотрело на
меня.
«Нет уж, – обратился я мысленно ко всем монстрам Сна, – больше
вы меня не достанете. Оставайтесь здесь, а я пойду в нормальный
мир. Надеюсь, вы все тут исчезнете. И чем скорее, тем лучше.
Подумав так, я шагнул в портал.
Вокруг ничего не изменилось: те же поросшие редким лесом холмы,
деревья с опавшей листвой, кусты. Только домов не видать. Вместо
них чернела пашня, едва присыпанная снегом.
И всё же я сразу почувствовал перемены. Над полем разносился
вороний грай, да и воздух был другим – более свежим, более живым. Я
ощущал себя так, словно вылез из душного подвала – настолько
разительными казались отличия. Да и небо больше не затягивали
низкие тяжёлые тучи. Оно сияло лазурью сквозь бреши в облаках,
через которые пробивались солнечные лучи, освещая мёрзлую
землю.