Расческу специально выбрал с частыми
мелкими зубьями. Если «жучок» поставили на шевелюру... В общем, не
знаю, что из посторонних предметов могло остаться на голове, но
волос после экзекуции там явно поубавилось. От инструмента по их
выдергиванию избавился, как только заметил урну.
«Шпиономания и мать ее
подозрительность! Эдак скоро от каждого человека в темных очках
шарахаться начну!»
Пока добирался к остановке, посчитал,
сколько людей летом носят солнцезащитные окуляры. Семь из десяти.
Если в каждом видеть врага... А ведь среди них есть и девушки.
Весьма и весьма симпатичные. Вон одна пошла — принцесса да и
только.
По-моему я начал приходить в
себя.
Полезный контакт
О том, что произошло в Химках, решил
не рассказывать никому. Это было слишком личным и абсолютно
невероятным. Услышь я нечто подобное от кого-то другого, не поверил
бы. Мне и самому эта встреча казалась чем-то вроде кошмарного сна.
Хотя после первого столкновения с очкариком возле Настиного
подъезда теперь каждый следующий прожитый день преподносил такие
неожиданности, что и во сне не приснится. И все же вчерашние
события меня потрясли сильнее всего.
Некогда довольно красивая женщина,
благодаря которой я появился на свет, послужила инструментом
убийства своего бывшего мужа, моего отца. Причем сделала это не без
удовольствия, да еще и с финансовой выгодой. Как же нужно
ненавидеть человека, чтобы пойти на такое?! А ведь он ни разу
словом плохим о ней не обмолвился. И матери своей запрещал гадости
говорить, хотя моя бабка частенько шипела, когда я приходил после
очередных разборок с местными. До сих пор помню ее слова: «И мамка
у тебя гулящая, и сам ты разгульным вырос!» Не знаю, какой смысл в
это слово вкладывала она, но в словаре Ожегова (специально
посмотрел) оно толкуется, как «предавшийся буйному веселью». С
такой оценкой своего поведения я не согласен: драка ни разу не
доставляла мне радости, а синяки в качестве последствий и
подавно.
На исходе того дня, когда я стал
круглым сиротой, долго не мог заснуть. Пытался осмыслить
произошедшее и понять женщину, которая сначала хотела сдать меня
очкарикам, а потом вдруг принялась просить прощения... С чего бы?
Ведь во время разговора она не проявляла ни капли раскаяния в своих
поступках. И вдруг под воздействием наркотика… Кстати, о таблетках.
Не помню, чтобы стоявший у окна тип что-то клал на подоконник,
смотрел я за ним очень внимательно, ведь мужик перекрыл мне путь к
побегу.