Мы с Надей шли по пустынным улицам, затенённым чёрными на фоне
светлеющего неба глыбами небоскрёбов, мимо редких, прибитых пылью
машин, брошенных у тротуаров, а то и прямо посреди проезжей части.
Вряд ли эти куски пластика вперемешку с дрянным железом
когда-нибудь тронутся с места. Их и раньше, ещё до войны,
становилось всё меньше с каждым годом, с такой-то подземкой, а
теперь...
К семи мы добрались до квартиры на сто первом этаже одного из
опустелых домов Семнадцатого квартала, снятой кем-то из наших три
месяца назад у полуслепой старухи, не желавшей жить на одну
электронную пенсию. Старушки в квартире нет, как, впрочем, и
остальных жителей в доме и во всём городе. На днях прошла срочная
эвакуация по нашей сводке. Что-что, а эвакуацию военные научились
проводить, хоть какая-то польза от них. Да уж, наконец-то генералы
поняли, что нам надо помогать, а не мешать. Наконец-то... Когда
потеряны все сколь нибудь значимые города и большая часть
населения. Святой Питер, Москва, ребята на днях передавали, что и
Катин тоже... Вот побережье Дальнего Востока и весь север ещё наши,
говорят, ещё держатся — велика Россия-матушка, тем пока и
спасаемся. Только там ведь почти никто не живёт, пара-тройка
мультиков всего. Ходят страшные слухи, что Владик и Хабаровск
пропали. Маленькие китайцы оказались неспособны к борьбе, и наших
там смыло как волной. И маленькую плотную Европу захватили слишком
быстро, кому как не мне, лихому гонщику, это помнить. Коммуникации,
так их, раз так!
Конечно, в городе всё-равно кто-то остался. Чудаки. Думают, что
смогут, когда припрёт, сами отбиться или отсидеться. Может, если
найдём, ещё успеем их за шкирку вытащить или хотя бы вразумить на
скорый самостоятельный исход...
Квартирка у нас скромная, двухкомнатная, вернее сказать,
двухклеточная, с ужасно маленькой кухней, зато в центре. Я стараюсь
выбирать в центре, чтобы быстро добраться до любой точки города.
Если будет нужно. А нужно бывает почти каждую ночь. Нет, теперь
каждую ночь.
До нашей клетки добираться очень удобно. А как же, ведь ещё в
доме есть рабочий пневмолифт, чудо инженерной мысли начала века. В
погоне за экономией энергии и из-за частых перебоев во время
энергокризисов последних предвоенных лет ими оснастили лет за
пятнадцать почти все этажки. Такой лифт как раз добивал кабину до
сто первого этажа, последнего в типовой застройке. В отсутствие
электричества самое то. Единственное неудобство — жестковато и
сначала до самого верха, а только потом на нужный этаж. Но нам с
Надей это сейчас и не важно. Чем дальше от земли, тем сейчас лучше,
спокойнее, и как-то крепче спишь. Если что, отбиваться легче, в
узком пространстве скопом не возьмут. А прижмут, так лебедка
смотрящему на что? По стене спустился, и привет. Лишь бы «отсечек»
хватило.