Из дыры послышались подозрительные, хотя и далёкие, шорохи.
— Ну вот, ползут уже, гады.
Волк, сидя на краю шахты, забрал «палыч» у Нанда, кинул ему
винтарь, со стоном повернулся к одному из окон и выстрелил. Решётку
выбило метра на три и в открывшемся проёме стало видно тёмные дома
окраины Ромова, а между ними редкие звёзды на сумеречном небе
брезжившего утра. Как я был рад этому рассвету!
Едва мы выбрались наружу, поддерживая Волка, и отошли метров на
десять, Нанд развернулся, подскочил к вывороченному окну, дёрнул
чеку и швырнул гранату прямо в дыру в бетонном полу.
— Ложись!
Мы опустились на землю и притихли. Секунд через пять под землёй
глухо рвануло. Дошедшая до поверхности взрывная волна подбросила и
потрясла в воздухе бункер, словно он был из дешёвого упаковочного
пластика, и тот сложился как карточный домик. Во все стороны
повалили дым и цементная пыль. Когда клубы пыли, наконец осели, все
стали энергично отряхиваться.
— Ну вот, отлегло... — Волк благодарно посмотрел на Нанда. —
Хвалю, напарничек.
Мы устало развалились на жухлой травке небольшого холма, на
вершине которого стоял разрушенный Нандом бункер. Нужно было
выпустить пар и дать крови разогнать избыток адреналина по
телу.
— Однако, надо что-то делать, друзья, — глубокомысленно
прохрипел я, прочищая горло от пыли, глядя в светлеющую синеву неба
между острых бесконечных чёрных игл этажек.
— Да-а... — протянул Волк.
— Что? — не оборачиваясь, спросил я. Кажется, он меня не
слушал.
— Хорошо, что это была вспомогательная дыра, без активной
системы вентилирования. А то намотало бы нас на какие-нибудь
лопасти, как жилы в мясорубке, на радость слизистым.
Я представил себе картину и передёрнулся. Надя положила голову
мне на бок. Малышка очень устала. И всем нам после переглядывания
со смертью не мешал хороший долгий отдых на базе. А до неё ещё надо
добраться.
— К дрезинам, пожалуй, уже нет смысла соваться. Но туннель к
нашим при отступлении подорвать надо...
Волк вдруг снова застонал и отключился. Весь бинт на его ноге
был пропитан кровью. Я посмотрел на Надю.
— У нас осталось обезболивающее? Не дотащим ведь...
— Сейчас посмотрю, — она села, скинула рюкзачок с плеч и достала
из него немного помятую аптечку.
Волк, перед тем как потерять сознание, успел сказать важную
мысль. Канал, о котором он упомянул, смыкал две ветки подземки на
окраине города. Одна была частью сети пассажирских линий, вторая —
линией позаброшенной системы снабжения старой воинской базы, где
сейчас были наши. И он был прав, этот канал нужно было взорвать. В
городе ловить больше нечего.