Дикий страх сковал Фёдора, повернувшегося было на свист и
отпрянувшего назад, и он выронил обрезок ржавой трубы, который
держал в руках для самообороны. Старик запоздало и нелепо поднял
правую руку, словно пытаясь защититься этим от страшной
переливчатой массы, летящей на него и быстро теряющей форму.
Внезапно раздался оглушительный двойной выстрел. Необратимый,
казалось, процесс превращения и соития был решительно прерван в
воздухе уверенным зарядом крупной дроби. Коридор отозвался на
грохот выстрела мощным раскатистым эхом от крашенных каменных стен
и посыпавшейся с далёкого потолка штукатуркой. От испуга Складка
громко вскрикнул и упал на спину.
Изрешеченное полумесиво-полуящер с хрипом шмякнулось на старую
пыльную ковровую дорожку неясного цвета, в паре сантиметров от
своей более удачливой жертвы. В воздухе запахло странной смесью.
Пороховой дым от выстрела и сладковатый запах от большого пятна
недозрелого «киселя» на ковровой дорожке, сплелись в спёртом
воздухе в неожиданно приятный ароматный коктейль.
От декоративного углубления в стене между окнами напротив шкафа
бесшумно отделился Егорыч с обрезом наперевес. Он осторожно подошёл
к расползающейся розоватой куче на полу, в сумраке утра казавшейся
почти белой, подождал немного и, с глухим щелчком переломив ружьё,
вытряхнул дымящиеся гильзы.
— Н-ну т-ты... Фу-ух!.. — оглушённый Фёдор потихоньку начал
приходить в себя. Увидев рядом останки ящера, старик быстро
отодвинулся.
Пётр многозначительно покачал головой и оглянулся.
— К-как ты его заметил? — дрожа, спросил-выкрикнул Складка.
— Охотничья привычка. Постоял тихонько в укромном закоулке,
подождал, гляжу — в углу что-то переливается, ну я совсем притих, а
тут и ты нарисовался... — старый бомж хитро улыбнулся приятелю, но
глаза его оставались серьёзными.
— Д-д... дай выпить, — попросил-потребовал Фёдор, всё ещё дрожа
от пережитого потрясения.
Егорыч вытер влажную от пота ладонь о штанину, достал из кармана
затёртой кожанки патроны и перезарядил оба ствола.
— Погоди ещё. Они поодиночке редко ходят.
Фёдор резво схватил худыми руками трубу с пола и оглянулся.
— А я тоже хорош, — продолжил Пётр, — сразу из обоих засадил,
дуплетом. А если бы промашку дал или еще одна тварь
нарисовалась?
Старичок-партнер замахал на него обеими руками, в очередной раз
выронив железку.