Проблему усугублял ВИЧ. Поразив без малого половину населения
страны, ретровирус оказался страшным «помощником» захватчикам.
Инфицированные вирусом в ста процентах случаев контакта с
пятнателем оказывались во власти захватчика, не способные
противостоять вторжению.
Несчастные толпы, всё меньше надеявшиеся попасть на корабли,
желая спастись от розовой угрозы, со страхом взирали на перспективу
податься в дикие северные саванны и джунгли. Сорс снова поглядел на
суету внизу.
— Тебе нравится Австралия, Тон?
— Нет.
Джей приподнялся на локте и удивлённо посмотрел на приятеля.
— Ты же там не был, откуда тебе знать?
Нтонга со вздохом перевернулся на живот, подставляя солнцу
мощную эбонитовую спину.
— Здесь мой дом. Я останусь дома.
Он помолчал и улыбнулся.
— Оставайся и ты, белый Джей. В деревне моей семьи для тебя
найдётся угол и еда.
Сорс почесал бледный безволосый живот и хмыкнул.
— Пожалуй, нужно запастись банкой гуталина. Чтобы меня твои не
сразу раскусили!
Он благодушно рассмеялся и похлопал друга по широкому полю
спины. Нтонга серьёзно посмотрел на Сорса, повернув могучую голову.
От его выражения лица смеющегося Джея и вовсе пробрал дикий
хохот.
— Моя семья не кушает людей.
Сорс начал хрипеть и задыхаться от смеха.
— Ха... хо... хорошо, мой маленький друг, если не попадём на
последнюю калошу в Терра Инкогнита, я рискну проверить, что там
едят твои родственники на ужин.
Тон с непоколебимо серьёзным лицом отвернулся и стал смотреть на
океан. На чудесном голубом небе не было ни облачка, и полный штиль
смирил просторы воды. Волны так спокойно и безмятежно накатывались
на берег в мягких лучах клонящегося к закату солнца, что
безнадёжная война с призрачным врагом показалась мужчине слишком уж
чудовищным бредом, несовместимым с этой красотой мира, нетронутой
бедами человечества.
Джей смолк и совсем невесело посмотрел на крупную белоголовую
чайку, которая пролетала над крышей. Птица помахала кончиками
крыльев, одним глазом взглянула на него и печально крикнула.
— Ты думаешь о том же, Тон?
— О чём?
— Куда всё это денется. Что останется нам, от нас, если они не
остановятся. Мы не остановим... Да чёрт возьми! Мы даже не знаем
откуда они взялись, эти рептилии проклятые. А куда они девают наших
людей? Почему серые только два-три месяца пытаются изображать из
себя хомо эректус, а потом и вовсе становятся животными, хуже
животных и, наконец, исчезают в подземельях? Они что, едят там нас,
что ли? Мы не знаем ни-че-го! Только и делаем, что отходим да
взрываем. А как же хвалёные армии?! Только и способны стрелять в
себе подобных?