Разложив на едва тёплой трубе все припасы и поставив в самый
центр сервировки вскрытую банку с вожделенной розовеющей рыбой,
пожилые бичи принялись поглощать награбленное в Ромовском
марке.
— Щас поедим, — сказал с набитым ртом сморчок Фёдор, — потом
надо бы ещё за жратвой сбегать. Хорошее тут место. Только вот
найти, где розовые просачиваются. А то... бр-р-р!!!
Он передёрнулся от свежих воспоминаний и снова приложился к
пузырю с красивой наклейкой.
— Э-э! — Пётр отобрал у приятеля бутылку и посмотрел сквозь неё
на просвет окна. Бренди осталось на четыре пальца от донышка. — Ну
ты и жрать. Стресс у него, видите ли. Кто же телесные встряски
благородным напитком заливает? Бренди служит для смягчения душевных
травм, переживаний, а то и просто — для придания вкуса унылой
жизни.
Он строго глянул на провинившегося.
— Будем в марке — поищи, что ли, водки...
Федя без признаков зазрения совести блаженно откинулся на трубы
и погладил живот.
— Водка везде синтетик, если и осталась. У меня после неё потом
изжога жуткая. Дорогую натуральную всю растащили. Странный народ
пошёл — еду надо искать, а они первым делом водку хватают.
Уютный закуток огласило громогласное икание.
— Бон аппети, — сказал Егорыч и отвернулся, пробурчав: — послал
Бог напарничка.
— Хорошо! — беспечно сказал Складка. — А после сытного обеда, по
закону Архимеда, полагается что?
— Принять ванну?
— Точно. А ещё поспать.
Старая, крашеная белой краской, деревянная дверь тихонько
заскрипела, медленно открываясь.
— Спокойно! Не дёргайтесь, — сказал кто-то из-за двери. —
Свои.
Пётр потянулся было к обрезу, но на полпути замер. Фёдор успел
только снова испуганно икнуть.
— Свои все дома, — сказал Пётр, потом добавил сурово: — Кто?
Порог переступил высокий юноша, коротко стриженный шатен, в
потёртой, но ещё вполне приличной, тёмно-зелёной куртке из
прочнейшего синтека и таких же сверхпрочных чёрных штанах, которые
носили монтажники высоток. На ногах у него были порядком сбитые, но
ещё крепкие армейские ботинки, на поясе — лебедка и какие-то
незнакомые приборы и инструменты. В мирно опущенной руке молодой
человек держал странный предмет продолговатой формы, отдалённо
напоминавший пистолет с очень выпуклой дульной частью.
Приглядевшись, Егорыч узнал «ПП» — оружие смотрящих. У бича отлегло
от сердца — могло быть и гораздо хуже, например, упырь из банды
мародёров. Такие не знали пощады.