— Городские, — протянул Егорыч не то с сожалением, не то с
осуждением в голосе и длинно вздохнул.
Трезвеющий Фёдор, нервничая, сунул кусок «свежего» хлебца в рот
и принялся сосредоточенно его разжевывать, временами болезненно
корчась — зубов для этой процедуры явно не хватало. Пётр молчал,
обдумывая, стоит ли принимать предложение. За многие годы жизни
бездомного скитальца, он привык обходиться собственными силами.
Правда, на последний поезд в тёплый край они с Фёдором не попали,
да и не очень стремились — в конце прошлой недели случайно набрели
на заколоченный склад, забитый продуктами, а эту неделю, прячась от
военных патрулей, жили на харчах оллмарка, почти не тронутого
быстро эвакуированными жителями. Старый бомж даже начал надеяться,
что Ромов не приглянулся пятнашкам, что с таким нечеловеческим
упорством отнимали города у беспомощного человечества. Как
оказалось, зря. Пётр почесал пару дней не мытый затылок.
— Э-э... Есть проблемка одна.
Он покосился на приятеля. Тот усиленно жевал.
— Плохо пахнем. Издержки производства.
На самом деле, Пётр мылся при каждом удобном случае, и запаха
как такового не было. Сказал он это пришельцу скорее для
поддержания привычного образа, чтобы сразу расставить акценты в
возможных отношениях.
Ирбис усмехнулся и потянул носом.
— Терпимо вроде.
Он зевнул и поднялся, потягиваясь.
— Спать охота!.. — Ир посмотрел на старичков. — Значит так. Я
пойду на стоянку, погляжу, осталось ли там что-нибудь, что может
двигаться само. Если надумаете, подходите. Долго ждать не буду — у
нас раненый.
Пётр кивнул. Фёдор продолжал хрустеть.
Когда парень ушёл, Сморщенный, наконец, подал голос:
— Не нравится мне эта затея. Полгода уже с тобой сами обходимся.
Обойдёмся и тут. Надо только хавчиком запастись и в деревню какую
податься, чтоб подальше от города. Подождём, пока отвалят, выкатим
«морячка» и — в поля. Эх, жалко, столько еды бросить придётся!
Пётр вздохнул и поерзал на холодной трубе.
— Погоди, дай подумать.
— Да что тут думать, и так всё ясно! Тоже мне смотрящие! Драпают
как остальные. А толку от них...
Фёдор выхватил из пакета пластиковую бутылку какого-то
ярко-оранжевого лимонада, резко свинтил крышку и жадно присосался к
горлышку.
— Не пыли, Теодоре. Ты слышал? Раненый у них. Пешком не смогут,
видать. А в округе он точно ничего не найдёт. Я лично, что в баках
оставалось — с каждой тачки всё для «морячка» в канистры посливал.
И батареи давно все разряженные стоят, где не выкорчеваны.