— Не, ну в самом деле раздолбаи! — Волк, кряхтя, водрузился на
крышу кабины. — Эй, Витязь! Скупидон! Кто там ещё обычно в
периметре... Коряга! Почему не открываете?
Подул зябкий ветерок, и в странной тишине кусок ржавой трубы,
преграждавший дорогу, качнулся на основании и противно скрипнул.
Из-за забора и будки КПП по-прежнему не слышно было ни звука. Я
посмотрел на попутчиков.
— Вообще-то сейчас время обеда, — с сомнением протянул Нанд. —
Может...
— Ага, — прервал его Волк. — И посра... извините, леди, в сортир
все дружно после этого самого обеда рванули, да? Теперь в
бомбоубежище сидят, отрабатывают действия при ядерной угрозе? Ну
что за колхоз!
— Что значит «колхоз»? — удивлённо спросил Нанд, взглянув на
старшего. Егорыч и Складка, сидевшие сзади, синхронно
переглянулись. Егорыч усмехнулся, а Складка как-то ехидно
сморщился.
— Эх, молодёжь... — тихонько протянул дед Пётр.
— Коллекторские хозяйства, — стал объяснять Волк. — Были такие в
прошлом веке. Собирали разные ненужные вещи у людей, работали при
этом грубо и неряшливо. Синоним плохой и грубой работы.
Старики дружно захихикали. Волк озадаченно посмотрел на них, но
промолчал. Я спрыгнул на землю и захлопнул дверь.
— Ладно, чего гадать, пойдём проверим, что там да как.
Волк кивнул и взглянул на молодого.
— Давай-ка ты с ними, а мы со старичками пока машину загоним.
Ох, дисциплина тут, мать её вольница. А ещё Смотрящие! Ну я Бесу
задам...
Нанд посмотрел на его ноги и слегка поймал балду, как говорил
мой батя. Или как-то по-другому он там говорил... Память иногда
подводит, это всё из-за пятнашек... Я проследил за взглядом
молодого и присвистнул.
— Волк, ты на ноге стоишь?! — почти выкрикнул молодой, до
которого, наконец, дошло.
Волк посмотрел вслед за ним на свою конечность. От увиденного он
и сам слегка обалдел. Видок у него был, конечно, аховый: на
повреждённой ноге штанина оторвана по колено, голень перехвачена
серым коконом «регена». Небритая и бледная, почти синяя, рожа
бандюги с большой дороги, угрюмая и страшная, благообразия тоже не
добавляла. Но на ногах великан стоял твёрдо и без посторонней
помощи, и это очень радовало.
— Ай да старички... Где ты их откопал, Ири?
Я только хмыкнул и пожал плечами. Старики, на пару довольно
осклабясь, снова переглянулись. Дед Пётр опустил стекло на дверце
и, сощурившись на выглянувшее из-за серого рваного облачка солнце,
произнёс: