Зато смеялся Витольд, вошедший следом
за Гейнором. Он даже похлопывал себя по бокам, показывая, как ему
весело, и пару раз подмигнул брату Юру.
– Ну, Анна, и что делать будем? –
юноша нагнулся и изобразил что-то вроде «козы», поднеся пальцы к
самому носу малыша. – С одной стороны, вы вроде мне как
родственники. С другой… Ты же сама все понимаешь?
– Федерик, если так нужно – убей, –
тихо, но твердо произнесла Анна. – Меня – убей. Но он пусть живет.
Он же даже знать не будет, кто его родители.
– Мир не без добрых людей, – сказал
один из двух подручных. – Найдут, просветят. Обоих надо того…
– Надо бы, – Федерик шмыгнул носом. –
Но, с другой стороны, – кто они теперь? Все бумаги, подтверждающие
их право на престол Эйгена, сожжены, я – король, это признали
подданные и глава Академии Мудрости. Другое дело вон тот
красавец.
И Федерик подошел к Гейнору, который
уставился на него.
– Зверь, – с восхищением сказал новый
король Запада. – А что ты с мечом творишь! Девятерых зарубил в
тронной зале, я видел. Вайлер был дурак, не ценил тебя. Я же знаю,
что ты его предупреждал о том, что созрел заговор. Все прозевали, а
ты заметил. Мне бы таких, как ты, с пару тысяч, я бы весь
Раттермарк завоевал.
– Жаль, король не послушал меня, –
прохрипел Гейнор и мотнул головой. – Сейчас этого разговора не было
бы.
– Ну да, – кивнул Федерик. – А еще
мне говорили, что ты человек слова. В тебе вообще воплотились все
черты героев древности – ты честен, благороден и верен своему слову
до конца. Это так?
– Так, так, – подал голос Юр,
по-прежнему прижатый к стене. – Я п-потому всегда идиотом его и
н-называю.
Федерик без особой симпатии посмотрел
на него.
– Мы братья, – пояснил Юр, верно
истолковав его взгляд. – Р-родные.
– А, – понимающе кивнул король. –
Брат. Понятно. Ну да, иметь такого родственника всегда обидно. Он
красавец и силач, а ты тщедушный мозгляк. Я бы тоже считал его
идиотом. Но я – не ты, и у меня другое мнение на его счет. Даже не
мнение. У меня к твоему брату есть вполне конкретное
предложение.
Гейнор перестал дергаться в
бесплодных попытках освободить руки, и уставился на Федерика.
– Служи мне, – задушевно сказал ему
тот. – Нет, не так. Вон видишь тех двоих? Маму и дитя? Я отпущу их,
если ты поклянешься стать моим начальником охраны. Заметь – я не
прошу клятвы на крови, я не требую от тебя чего-то такого. Просто
дай мне слово чести, что ты будешь защищать меня и мой трон до той
поры, пока я сам не освобожу тебя от этой обязанности. Мне этого
будет достаточно.