Красавчик оскалился и обозначил стремительную атаку. Шпилька
шарахнулась назад, наступила на только что проснувшегося Паука -
тот мгновенно сгреб ее в охапку и закопался носом в волосы.
- Тепленькая! - проурчал он восторженно и укусил ее за шею. -
Моя вкусненькая...
Шпилька выкрутилась стремительным движением и в течение
чрезвычайно малого времени успела укусить Паука за щеку и врезать
ему кулаком под ребра с радостным воплем:
- Что, съел? Не подавись, худоба!
Наблюдавшая поединок Крыса в восторге издала воинственный клич,
от которого подскочили Мелкий и Пырей, стряхивая остатки сна.
Хорек, протирая глаза и шмыгая носом, проворчал:
- Эй, сволочи, о жратве - ни слова!
- А я бы поговорил... о жратве, - сказал Красавчик печально.
- Ага, - подхватила Шпилька. - О конине.
- С чесноком, - добавил Мелкий.
- И ржаными сухарями.
- И пивом.
- И чтоб вам полопаться, гады! - фыркнул Хорек и швырнул в
Красавчика головешкой. - Другой темы нет?! Я сейчас сдохну от этих
ваших излияний, размечтались!
Ему ответили взрывом хохота. Клык с удовольствием отметил, что
бойцы за ночь вправду отдохнули и опомнились, уже не похожи на
трупы, по инерции переставляющие ноги, следовательно, способны о
себе позаботиться. Его перестала занимать рана Мелкого - если боец
начинает смеяться и болтать о жратве, значит, быстрее всего,
выживет.
Если удастся раздобыть жратву, конечно.
Теперь Клыка тревожил Вьюга, который даже не попытался
подняться, только еще больше скорчился, будто надеялся согреться в
ознобе. Вот, подумал Клык. Вот старые бойцы. Пока опасность и риск
- что-то ведет, откуда-то силы берутся огрызаться на судьбу, а
стоит расслабиться - и кончено.
Жизнь наша...
Пока молодые бойцы пытались согреться шутливыми потасовками,
Клык подошел к Вьюге и уселся рядом. Зарылся пальцами в его волосы,
повернул к себе осунувшееся лицо с запавшими глазами в черных
тенях.
- Чего разлегся, урод? - сказал, повысив голос, нарочито хмуро.
- Дрых мало? Вставай давай.
- Отвали, Клык, - прошептал Вьюга. - Отвали, не мешай.
Она идет.
- Она идет в болото, - фыркнул Клык, никак не желавший
расстаться с надеждой. - Дай посмотреть, как заживает, - и вытащил
из торбочки, подвешенной к поясу, банку с остатками бальзама.
- Не трать, - Вьюга шевельнулся, отстраняясь. - Без толку.
Вокруг, между тем, собрались притихшие бойцы. Вьюга заметил это,
рявкнул из последних сил: