На пару минут в зале воцарилась
абсолютная тишина. Чародеи удивлённо смотрели на чиновника, а гость
всё также спокойно сидел на своём месте и не сводил пристального
взгляда с главы клана Громовых. Наконец, одна из старейшин побочной
ветви, кашлянув в кулак, нарушила затянувшееся молчание.
— А с каких, собственно, пор
правитель Московского полиса начал лично вмешиваться в отношения
между кланами? — спросила она, подслеповато прищурившись.
— О, смею вас уверить, Юрий
Васильевич всегда пристально следит за событиями, происходящими в
кланах, относящихся к крылу лоялистов в Совете, — тут же ответил
гость. — И если видит, что его верные сподвижники оказываются в
шаге от того, чтобы ненароком совершить грубую политическую ошибку,
он немедленно оправляет меня или моих коллег, дабы уберечь их от
опрометчивого шага.
— И какой же такой «политической
ошибкой» может грозить нашему клану союз нашей младшей дочери с
главой Зеленоглазых бестий? — очень аккуратно подбирая слова,
спросила мать Хельги у гостя.
— Этого, к несчастью, я сказать вам
не могу. Просто не знаю, — мягко улыбнувшись и разводя руками, как
бы показывая, насколько сожалеет, ответил действительный статский
советник. — Я всего лишь посыльный и только передаю вам то, что мне
приказали. Подробностями со мною, увы, не делятся.
— Я вас услышал, — всё так же
спокойно кивнул глава Громовых, по лицу которого трудно было
прочитать, что он на самом деле думает об этом визите и
произнесённых словах. — У вас всё?
— Почти, — вежливо ответил мужчина,
чуть поклонившись. — Мне также было велено просить вас сохранить
эту встречу в тайне. Потому как, если информация выйдет наружу, всё
произнесённое здесь будет отрицаться как в княжеском столе и
администрации правителя, так и самом князем. Конечно же, вы сможете
навредить мне… но я простой посыльный и человек подневольный, готов
к этому. И, обязан спросить, какой ответ мне предать князю?
— Мы подумаем над вашими словами, —
всё тем же ровным голосом произнёс Громов.
— Что ж, не ошибитесь в своём выборе,
— улыбнулся дежурной улыбкой чиновник и, встав, поклонился. — За
сим позвольте откланяться.
— Вас проводят, — уже откровенно
недружелюбно ответил ему Александр Олафович, а когда двери за
ушедшим гостем закрылись, и в конференц-зале остались только
Громовы, отец Хельги, крякнув, потёр шею рукой и вопросил: — Так…
Ну и что это такое сейчас было?