Возвращение клана - страница 58

Шрифт
Интервал


Повернувшись к Демьяну, я протянул руку, и он, догадавшись, что мне, собственно, нужно, передал тщательно оберегаемый им тубус с документами от Шнуровски. После чего я высоко поднял футляр над головой.

— Здесь, под сломанной печатью с тамгой вашего клана, лежат верительные грамоты и бумаги, переданные мне сегодня появившимся с внезапным визитом Зиновием. Я думаю, что четвёртого наследника вашего клана представлять лишний раз не надо! — я обвёл взглядом притихших Шнуровски, заодно заметив, что на плечах как крикливого старика, так и говорливой старухи, застывших, словно парализованные, лежат, мягко светясь фиолетовым, ладони наших гвардейцев. — Так вот, среди прочей мишуры здесь находится документ, объявляющий Зиновия задним числом первичным наследником клана. А также ещё один, делающий его сроком на один — сегодняшний — день вашим полноправным главой! Ну и самый интересный из всего содержимого документ, церковно-ортодоксальный манифест радикального толка, объявляющий нынешнего главу клана Шнуровски, Зиновия Германовича, добровольной сакральной жертвой для древнего и жестокого ритуала примиряющей и извиняющей казни. Зиновий, знал ли ты обо всём этом, когда приехал ко мне сегодня?

— Нет… — в абсолютной тишине выдавил из себя парень, а затем, тяжело вздохнув, добавил: — Я был отправлен в клан Бажовых с прямым поручением от отца и Совета Мастеров встретиться с моим школьным товарищем Антоном Бажовым и попытаться объяснить ему, что любые притязания его клана на «Рукотворный Монолит» абсолютно беспочвенны, потому как мы на вполне законных основаниях приобрели эту землю и здания на ней у Княжеского Стола предыдущего властителя полиса. Однако, как оказалось в ходе разговора, наших предков жестоко обманули, попутно ещё и ограбив. Клянусь, что об уготовленной мне участи я не знал и уж тем более не соглашался стать добровольной жертвой.

— Не может быть… Герман, да как ты… — выдавила из себя сильно побледневшая рыжая женщина, судя по возрасту, бывшая матерью Зиновия, и спустя мгновение, потеряв сознание, осела на заботливо подхватившие её руки гвардейцев.

— Всё это стало тем последним оскорблением, не прореагировать на которое мы уже не могли! — выдал я заранее приготовленную фразу, хотя на самом деле все эти бумаги просто-напросто являлись тем самым документально зафиксированным Casus belli, которого у нас до этого банально не было.