Однако высказывать подобную сермяжную
правду в подобных речах было бы неправильно. И учитель риторики, и
ранее Эльдара Сильверовна на уроках этикета настаивали на том, что
для красоты и торжественности речи положение дел всегда желательно
вывернуть так, чтобы уйти от материальной заинтересованности в
сторону возвышенных материй и высоких принципов.
Ну а так как речь я, в общем-то, не
готовил — получилось, что получилось. Осталось только правильно
произнести ритуальную фразу.
— Здесь и сейчас я, княже сынов
Бажовых, Антон свет Сергеевич, вызываю тебя, прошлый князь сынов
Шнуровски, Герман сын Юрия, на бой чародейский, честный, живота не
жалеючи. За род твой, за кровь твою и силы его и богатства, дабы в
битве этой смыл ты нанесённую нам обиду смертельную! — выдал я на
одном дыхании и внимательно уставился на прищурившегося рыжего
мужчину, краем глаза заметив, как удивлённо посмотрел на меня
Никита Громов. — Я так сказал, и так будет!
Не менее интересной была реакция у
Уткиной и Ефимовой. Алиса, вздёрнув бровки, прикрыла рот ладошкой,
а вот Нинка вначале нахмурилась, а затем, охнув, хлопнула кулачком
по своей ладошке.
Но куда важнее для меня был ответ
настоящего, а не однодневного главы клана Шнуровски. Потому как от
того, знает ли он такую форму древнего ритуального вызова или нет,
зависело очень многое. Ну, если говорить без экивоков, то, вызвав
на дуэль до смерти, я предложил ему поставить на кон весь свой
клан. В случае моей победы все Шнуровски станут рабами, а их
имущество отойдёт Бажовым. Ну а если победит он, мы забудем все
мнимые и настоящие оскорбления. Как-то так.
Тонкость в том, что, хоть в самой
Москве рабство и запрещено, мы сейчас находились на территории
Бажовых, которую раньше незаконно занимали Шнуровски. И,
соответственно, полисные законы на это место не распространялись. А
у нас в Тайном посаде в каменоломнях вполне себе трудились пленные.
Так что для зеленоглазых лишение воли бывших противников было, в
общем-то, в порядке вещей. Другое дело, что тут планы у меня на
рыжих чародеев были совершенно другими. И вообще, они сами захотели
играть по старым способам.
Вот только тонкость заключалась в
том, что мой визави сам должен был согласиться на этот бой.
Откажись он, и всё полетит в бездну. Останется либо перебить их
всех, чего делать мне не хотелось по многим причинам. Либо всех
отпустить, выдворив за нашу территорию, и уже завтра этот перец
снова станет их главой, а с их-то финансовыми возможностями без
крыши над головой Шнуровски не останутся. Ну а потом — к бабке не
ходи — будут активно гадить нам при любой возможности.