— Что, щенок… — зло произнёс
Шнуровски-старший, который, как оказалось, прятался за облаком
взвеси, медленно рассеивающейся на месте нашего первого
столкновения. — Не ожидал? То ли ещё будет. Умирать ты у меня
будешь долго…
Договорить ему не дал мой «Огненный
шар», влепившийся прямиком в едва виднеющуюся за белой завесой
фигуру. И тут же знатно ухнуло, в разы мощнее, нежели обычно
взрывается мой фаербол. А в следующий момент «Пушечный выстрел»
бросил меня прямиком на вылетевшую из огненного зелено-алого марева
слегка опалённую и дымящуюся фигуру рыжеволосого мужчины.
Ещё в состоянии ускоренной реакции я
сумел извернуться и засадить быстро вытащенный нож прямиком в левое
плечо всё ещё ошарашенного случившимся противника, ещё больше
размочив открывшийся не в мою пользу кровавый счёт. Впрочем,
лезвие, пусть и попало в мясо, критического вреда Шнуровски всё же
не нанесло. Да, больно и неудобно, но возможности пользоваться
рукой он всё же не потерял.
Куда хуже мужику стало во время
последующей короткой стычки врукопашную, ибо я, объятый изумрудным
пламенем, постоянно перекидывал огонь на него, и зелёные лепестки
тут же принимались жечь тело и живицу. Заставляя моего противника
отвлекаться и выбросами собственной энергии сбрасывать с себя
быстро растекающееся пламя.
То, что Шнуровски — «печатник», меня
даже как-то не удивило. Куда неприятнее оказался тот момент, что
Герман был довольно опытным в сражениях чародеем. Пытаясь вырваться
на дистанцию, а также уклоняясь и защищаясь от града ударов, он не
мог контратаковать, сказывалась привычка во многом полагаться на
артефакты, да и протуберанцы моего эго ему сильно мешали. Однако
кое-какие чары на меня он насылать успевал, так что и мне
приходилось крутиться, чтобы, с одной стороны, не потерять
полученное преимущество и не отпустить его, а с другой — избегать
то вырывающихся из пола шипов, то прилетающих непонятно откуда
камней. Да и не раз, и не два мир вокруг нас уже взрывался в
детонирующей взвеси из крошева, остающегося на месте очередного
погибшего клона, при помощи которого противник пытался меня
отвлечь.
В эти моменты от серьёзных
повреждений меня на удивление легко защищал покров из зелёного
пламени, который приходилось распространять по всему телу. Он тоже
каким-то образом избегал обычного огня, прикрываясь своеобразной
белёсой скорлупой, которая ссыпалась после этого с него, словно
песок с почтенного пенсионера из возрастной группы «за двести». Но
вот от вторичных эффектов взрывов, благо они были не очень мощными,
ни меня, ни его подобная защита уберечь просто-напросто не
могла.