А дальше? Тут уж как в той старой,
дореволюционной еще, поговорке: «или грудь в крестах, или голова в
кустах». В том смысле, что или поверят, или нет. Если поверят –
хорошо, если же нет? Ну, плохо, понятно. Хотя поставленное задание
он, как ни крути, выполнил: все связанные со старлеем
странности разъяснил, и отнюдь не его вина, что ответ
оказался абсолютно не таким, какой предполагался. Накажут? Как,
собственно говоря? Понизят в звании, на передовую отправят? Так до
той передовой всего несколько часов на катере, да и бывал он там
уже, даже по немецким тылам пробежался. Морпеха же подобное и вовсе
«не колышет», как он сам выражается – только и думает, как бы
поскорее обратно на фронт сдернуть. Поскольку, когда пачку
исписанных листов Сергею передавал, так прямо и заявил, что в тылу,
мол, отсиживаться не намерен, а должен дальше воевать. Выглядел
старлей при этом… плохо, короче, выглядел. Краше в гроб кладут,
одним словом. Больше десяти часов кряду бумагу марать – тяжкий
труд, кто б спорил. Глаза совсем дурные стали, осоловевшие аж до
самой последней крайности. Потому и отправил его Шохин спать,
заставив перед тем высосать полнехонький стакан водки из той самой
бутылки – для снятия стресса и ради крепкого сна…
****
Проснувшись, Алексеев еще несколько
минут повалялся в блаженном ничегонеделанье на скрипучей пружинной
кровати, после чего решил, что хорошего, как говорится, понемногу.
Хотя вставать и не хотелось совершенно, да и холодно, если честно:
лишившееся доброй трети окон здание успело порядком выстыть.
Подозрительно прислушавшись к организму, старлей признал, что
чувствует себя не столь уж и плохо. По крайней мере, куда лучше,
нежели можно ожидать после почти десяти часов бесконечной писанины.
И не просто писанины, поскольку не лекцию в училище конспектировал,
а можно сказать, делился с предками тем самым хрестоматийным
«послезнанием». Потому буквально каждую строчку приходилось
обдумывать перед тем, как перенести на бумагу. Это ж не компьютер,
блин, одним нажатием пальца неудачную фразу не сотрешь, не
перепишешь! Хорошо, еще особист печатную машинку не притащил – с
этим чудом местной технической мысли он бы, пожалуй, еще дольше
провозился. Однозначно дурацкая идея была, что уж тут говорить. И
расход бумаги больше – быстросохнущих корректоров в этом времени
еще не изобрели, угу. Так что пришлось бы или от руки править, или
заново текст набивать…