– Ладно, – сухо и тихо ответила
Кристина, разглядывая свои ногти.
– Я не собираюсь сдаваться раньше
времени, – уверенно сказал он. – Я хочу, чтобы ты это осознавала.
Но ты также должна понимать, что розовых пони в твоем будущем уже
не будет. То, что нас ждет, будет сложным испытанием, и я хочу
пройти его с поднятой головой, понимая, что мой напарник, – он с
усмешкой посмотрел на нее, – не струсит тогда, когда я буду на него
рассчитывать. Алекс Фриер не бежит с корабля как крыса. Алекс
Фриер, может, и говнюк, но не дрожащий от страха цыпленок.
Она могла бы пошутить о том, что он
говорит о себе в третьем лице, но не стала. Ее сознанием завладела
другая мысль, мысль о том, что Алекс Фриер слишком упорно убеждает
ее в своей смелости. Ни один из тех, кто знал Алекса, никогда не
сказал бы, что Алекс трус. Да и она тоже. Разве бешеный медведь
может испытывать страх? Но теперь ее посетила мысль о том, что
Алекс напуган. Он держался уверенно и хотел, чтобы она переняла его
уверенность и ничего не боялась. Но сам Алекс Фриер боялся. Она
чувствовала это, хоть и знала, что он может выстоять в схватке, в
которой, на первый взгляд, у него нет шансов. Такое уже случалось
раньше, когда мир еще был «нормальным». Странным образом осознание
того, что страшно не только ей, подействовало успокаивающе.
– Если там кто-то есть, – он прервал
ее мысли, возведя глаза к небу, – когда я умру, мне за многое
придется ответить. Я не лицемер и не буду оправдываться. Получу то,
что заслужил. К тому же, раз уж я честен и с собой, и с другими,
могу считать, что одна добродетель на моем счету уже есть. И она,
на мой взгляд, козырем может побить все остальное.
Кристина подавила смешок.
– Добродетель? Что я слышу? Уж не
приболели ли вы часом?
– Не думай, что знаешь обо мне все,
девочка. Не доросла еще умничать, – насмешливо хмыкнул он и сделал
большой глоток пива.
Бутылка почти опустела. Кристина
презрительно покосилась на него.
– Что бы ты там себе ни навыдумывала,
ты ничего не знаешь о жизни, – и, взглянув на нее, добавил: – Да
ладно, не напрягайся ты так, а то резинка на трусах лопнет! Хотя о
чем я говорю? Вы же сейчас все такие модные, у вас у всех теперь
трусы и есть сплошная тоненькая резинка, – и ухмыльнулся.
– Остановите машину, я сойду, мне
кажется, вы тронулись, – сказала она и с удивлением обнаружила, что
улыбается.