- Все что
есть, - рубанул воздух рукой де Голль. – Пусть хоть все
забирают.
- Ты это
главное морякам не говори, а то не поймут, - ухмыльнулся Рейно. –
Отравят еще в тихую.
- Я только
озвучиваю реальное положение вещей. Поймал «Дюкен» бомбу в корму,
завели его в док и что? Кто-то его чинит, может какие-то работы
ведутся? Нет. А если Франция падет, в таком флоте тем более смысла
не будет, что с ним делать, только затопить. А тут какая-никакая, а
польза.
- Я
провентилирую этот вопрос, - кивнул глава государства. Он сделал
небольшой глоток вина, забросил в рот ломтик мяса, прожевал и задал
вопрос, который волновал его больше всего. – Какие вообще у нас
шансы? Если ничего не изменится.
- Никаких,
- просто пожал плечами военный министр. – Их еще в 1940 не было. В
1939 нужно было наваливаться всеми силами, а потом... Если ничего
кардинально не изменится, я подчёркиваю – кардинально, СССР вступит
в войну, штаты перекинут в Европу не сто тысяч, а миллион бойцов,
переворот внутри Германии какой-нибудь, то шансов у нас
нет.
- Я так и
думал, - кивнул Рейно, - сколько у нас есть времени? Попробовать
вывезти все что можно в Гвиану или на Мартинику. Или Сенегал, хотя
Африка, наверное, слишком близко, итальянцы не преминут
воспользоваться ситуацией и откусить все до чего смогут дотянуться.
Может Мадагаскар?
-
Мадагаскар – это конечно да… - хмыкнул военный министр. – Великая,
прекрасная Франция, до чего мы тебя довели. А насчет времени,
боюсь, что тут тебя тоже порадовать нечем. Можем не пережить любое
следующее наступление.
- Даже
учитывая все предпринятые меры?
Меры после
последней неудачной для Франции кампании, вернее уже в начале июня,
когда стало понятно, что все плохо, были приняты беспрецедентные.
Были призваны в армию 17-летние парни, изо всех щелей начала
звучать пропаганда вступать в ряды вооруженных сил для девушек –
пока только на тыловые и технические специальности. 12-часовой
рабочий день уже давно стал нормой, приняты драконовские законы
против возможных саботажников, лентяев и прочих невосторженно
отзывающихся о власти, а рабочие оборонных заводов были приравнены
к принятым на военную службу со всеми вытекающими отсюда
последствиями. Введена карточная система распределения продуктов
первой необходимости.
- Их нужно
было вводить в тридцать девятом и тогда у нас были бы шансы, а
сейчас уже поздно, - военный министр сделал глоток вина и прикрыв
глаза откинулся на спинку кресла. Несколько минут друзья сидели
молча, каждый думал о своем, в какой-то момент де Голль вернулся в
реальность, повернул голову и спросил. - Какие шансы уговорить
советы вступить в войну?