Около причалов неожиданно обнаружились два судна под красным
флагом Советской России. После небольшого выяснения обстоятельств,
оказалось, что советы активно вывозят из Франции, видимо с
молчаливого разрешения нашего дуумвирата, всех желающих отсюда
сбежать. В первую очередь это касалось рабочих с семьями, ценных
специалистов, научные кадры и так далее. Причем, началось это не
вчера а как бы не полгода назад [согласно данным из архива
Наркомата Внутренних Дел, с марта по август 1942г. из Франции в
СССР въехало 67852 человека - прим. ред.].
Уже после войны, интересуясь историей взаимоотношений двух стран
я с удивлением узнал, что торговый оборот между СССР и Францией в
1941-1942 годах был достаточно велик. Все знают про продажу Жан
Бара, однако мало кто знает, что Советы закупали во у нас судовые
двигатели, радиолокационные станции, химическую продукцию, в свою
очередь поставляя нам авиационные двигатели, скорострельные орудия,
топливо, продовольствие и многое другое.
Не могу сказать, что горжусь своим следующим решением, однако и
стыд за него не ощущаю. Конечно, тогда я еще не знал про будущее
участие Союза в войне с Третьим рейхом, наверное в августе 1942
года о будущей войне не знал даже сам Гитлер. Будь в Сен-Назер
судно под французским триколором, я без сомнения выбрал бы его,
однако в тот момент выбора не было и я принял решение попытаться
уплыть с советами. В любом случае, сдаваться в плен и гнить в
немецких лагерях с гадательными шансами на выживание, хотелось
меньше всего.
- Майор? Танкист? - С определенным сомнением в глазах оглядел
меня русский, отвечавший за сортировку беженцев. Французский его
был мягко говоря не самым лучшим, однако неправильное использование
артиклей в тот момент волновало меня меньше всего на свете. - Не
похож.
Выглядел я к тому времени действительно не важно: грязная,
порванная одежда, отросшая до неприличной длинны щетина, намотанные
кое-как бинты. Учитывая обстоятельства боя за Нант и последующие
события, когда мне пришлось проползти на брюхе не один километр,
ничего удивительного что на танкиста я был похож слабо.
- Танк, извини, предъявить не могу: сгорел. Оба сгорели, по
правде говоря.
Русский еще более критично оглядел меня с ног до головы. Не
знаю, какие мысли роились в этот момент у него в голове, но тут
какой-то шальной немецкий снаряд жахнул гораздо ближе своих
товарищей, что привело к совершенно ожидаемым последствиям. По
толпе скопившейся у причала прокатилась волна паники, кто-то
закричал о приближении немцев, после чего люди не разбирая дороги и
не оглядываясь, ломанулись по трапу вперед к спасительной палубе
советского судна.