- Сюда-сюда, капитан Тич, – пробормотала она, глотая молоко и
похлопывая ладошкой по доске рядом с собой.
Я насторожился и быстро огляделся. Во дворе кроме нас
никого не было. Секунду помедлив, я все же сел рядом.
- Кто ты?
Она удивленно на меня взглянула.
- Гретель. Ты что не знаешь?
- Ты из «бегунов»?
- Одна их первых, – гордо сообщила она.
Я ужаснулся, и девочка это заметила.
- Сколько же тебе было лет, когда ты влезла в это дерьмо?
- Ка-а-аха-а-а-я разница, – зевнула она, широко открыв рот. –
Важнее сейчас другое.
Я прищурился.
- Тебя пасут два упыря и одни мелкий, вроде как босс у них.
- Чурка?
Девочка кивнула и улыбнулась.
- Что им известно?
- Знают о телефоне. Сегодня его внимательно изучали.
- Что-то еще?
- Они пока не знают где твоя «Месть королевы Анны», но, - она
оглянулась, - как я вижу отсюда до школы рукой подать. Долго им это
выяснять не придется.
- Думаешь, нагрянут сюда? – в моем голосе послышалась
печаль.
- Не думаю, но все-е-о-о-о-о-же... мням, будь осторожен. – Она
снова зевнула и пальцы ее стали отпускать стакан.
Может она и была гением или как там еще говорят, но все
еще оставалась ребенком, потому-то ее и сморил послеобеденный сон,
тем более после стакана молока и половины булки хлеба.
- Я постараюсь.
- Они будут пасти тебя возле телефона... - Она прикрыла глаза и
привалилась ко мне, прижавшись щекой. – Хотят... код... узнать...
фих.
- Понял тебя, буду внимателен при передаче денег. Спасибо,
Гретель.
Я взглянул на девочку, но она уже крепко спала, прижав к
груди недоеденный хлеб, словно плюшевого мишку. Ее рот был открыт,
и она не смущалась пускать слюни на рукав моей футболки. Я чуть не
застонал от умиления. Понятия не имею, как такой милый спящий
комочек тепла мог быть той самой грозной Гретель, о которой я
столько слышал, и которая пару минут назад назвала меня педофилом?
Нет, пожалуй, эта загадка мне пока не по зубам.
Я не знал, что с ней делать. Я не знал адреса ее
«Пряничного домика», как не знал и номера телефона ее родителей.
Оставить ее спать тут я не мог, как не мог и сидеть тут с ней все
это время. Нас банально могли увидеть, и у соседей бы возникло
множество вопросов. Потому я просто взял ее на руки, не забыв
положить сверху ее любимый хлеб, который она не выпускала из рук и
во сне, и понес к себе домой. Кстати весила она не намного больше
недоеденной буханки хлеба.